Гипнотрон профессора Браилова | страница 71

Когда Лосев привел их, связанных по рукам, в комсомольский штаб, дежурные с почтительным вниманием рассматривали его.

– Как же это вы один – троих?

– Самбо, – коротко бросил Лосев. – Скажите, где у вас можно руки вымыть?

Ирина всегда предпочитала нравственную силу физической. Но сейчас, когда она смотрела на Лосева, стоящего с полотенцем в руках в чистой, непомятой рубахе, словно он и не дрался, – она гордилась им.

Сегодня утром он позвонил и сказал, что будет вечером ждать ее на приморском бульваре, что должен сообщить ей нечто важное. Интересно, что бы это могло быть?

Она глянула на промелькнувший километровый столб, увидела цифру двадцать девять и затормозила машину. Как это она не заметила, что проехала лишних девять километров? Ведь отец сказал остановиться на двадцатом. Ирина развернула машину и поехала обратно. У двадцатого километра свернула на проселочную дорогу, проехала еще немного и остановилась у березовой рощи. Включила рацию.

Одновременно с гулом в репродукторе засветился небольшой телевизионный экран. Ирина увидела отца. Он сидел в кресле. Казарин возился у пульта гипнотрона.

– Алло! Я уже на месте, папа! – сказала в микрофон Ирина.

– Наконец-то! – облегченно вздохнул Браилов. – Что-то ты сегодня замешкалась, – сказал он. – Мы ждем с нетерпением.

– Я задумалась и проехала мимо.

– Будь внимательней, дочка. Проверь аппарат – не испортилось ли что-нибудь в дороге.

Ирина нажала на рычажки включателей. На высоких нотах взвыл преобразователь тока. Забегали стрелки на многочисленных приборах. Ирина внимательно оглядела их.

– Все в порядке!

– Поднята ли антенна?

– Я уже проверила. Все в порядке.

– Тогда начнем.

Ирина внимательно следила за приборами, изредка бросая взгляд на экран телевизора. Странно, обычно она всегда испытывала во время опытов легкое стеснение в груди. На этот раз она была спокойна. Почему? Потому что этот эксперимент отличался от всех прочих? Или, может быть, потому, что она верила в новый прибор?

Браилов распорядился включить гипнотрон. Ирина видела, как Мирон Гри­горьевич наклонился над пультом, слышала, как щелкают пе­ре­клю­ча­те­ли. Потом вокруг экрана гипнотрона появилось мягкое, пульсирующее сия­ние. Антон Романович сидел в кресле, полусфера экрана была направлена на его голову. Прошла минута, Другая, третья.

Антон Романович улыбнулся.

– Очень хорошо! – воскликнул он. – Переключите на анестезию.

Браилов вооружился иглой и стал покалывать себе то руку, то лицо.