– Я вижу, вы сегодня встали рано, – произнес он, осадив коня.
Удивленная тем, что в такой час гость уже на ногах, Адель быстро отпрянула в сторону от его норовистого жеребца.
– Вы готовы выслушать меня прямо здесь и сейчас?
– Да, я никуда не тороплюсь – просто решил немного прогуляться верхом. Сегодня утром мне необходимо подышать свежим воздухом, чтобы прийти в себя. – Он усмехнулся и добавил удрученно: – Странно, но у меня такое ощущение, будто моя голова гудит, словно церковный колокол…
– То, что я собираюсь вам сказать, не займет много времени, – прервала его Адель.
Неожиданно настроение де Монфора изменилось; улыбка исчезла с его лица.
– Позже.
– Почему позже?
– Потому что я собираюсь на прогулку. Потом, если вы по-прежнему будете настаивать на беседе, я согласен вас выслушать.
– И сколько еще мне придется ждать?
– Сколько мне будет угодно, – отрезал он. – Есть еще какие-нибудь вопросы?
– Я хочу знать, почему вы отказываетесь помочь мне переубедить короля. Этот Гилберт Бохан – настоящая свинья и не годится для того, чтобы управлять замком. – Адель хотела добавить, что он и пахнет, как свинья, однако в последний момент передумала.
Они обменялись враждебными взглядами, после чего де Монфор слегка наклонился в седле и предложил:
– В таком случае, леди, прикажите готовить свинарник, потому что другого управляющего у вас не будет!
– Уж вы-то могли бы нам помочь, если бы захотели! – выкрикнула Адель, в порыве гнева забыв об осторожности.
– Ошибаетесь. – Он потянул за поводья, и его конь, тут же рванув вперед, поскакал за внешние укрепления замка. Его всадник так и не обернулся назад.
Адель чуть не скрипела зубами от негодования. И как она могла подумать, будто Рейф де Монфор красив? Этот человек был подобен всем сильным мира сего и, не колеблясь, переступал через простых смертных только для того, чтобы показать, какую он имеет над ними власть.
Бохан проснулся с тяжелой головой, но не успел он подняться, как Адель тут же выместила на нем свой гнев, высказав ему в самых недвусмысленных выражениях все, что она думала по поводу вчерашней попойки и недостойного поведения его людей.
Он выслушал ее молча; перед его глазами до сих пор стоял туман, а в мыслях царил полный сумбур. Когда ее губы перестали двигаться, он выбрал для себя наиболее приемлемый образ действия.
– Можете убираться ко всем чертям, миледи, если мои солдаты вам не нравятся! – прорычал он, после чего повернулся и с шумом удалился через дверь верхней горницы.
