Итак, в 1999 г. Роберт Манделл получил Нобелевскую премию по экономике, которую редакционная статья «The Wall Street Journal» весьма патетично обозвала «приоритетом предложения». В одном из трех своих наиболее известных трудов Роберт Манделл поставил себе целью исследовать вопрос: каким образом денежная и фискальная политика будут работать в экономике, где капитал беспрепятственно перетекает через границу в результате возникновения какой-либо разницы между ссудным процентом, назначаемым в стране и за рубежом. И вывод его таков: это зависит от того, как поступила данная страна с курсом обмена. Если страна настаивает на том, чтобы удерживать на постоянном уровне ценность своей валюты сравнительно с валютами других стран (какова вся монетарная политика Путина по отношению к доллару), то денежная политика окажется совершенно беспомощной. Только допустив возможность колебания обменного курса, можно восстановить эффективность денежной политики.
Позднее Манделл расширил свое первоначальное видение, предложив концепцию «несовместимой троицы»: свободное движение капитала, фиксированный курс обмена и эффективная денежная политика. По мнению Манделла, ни одно государство не может получить это все вместе: страна должна выбрать 2 из 3 условий. Она может установить свой курс обмена, не обессиливая свой Центробанк при условии, что сохранит контроль над потоками капитала (китайский путь). Она может оставить движение капитала свободным, но сохранить денежную автономию, позволив колебаться обменному курсу (Великобритании, Канада). Или она может оставить капитал свободным и стабилизировать валюту, отказавшись от возможности приспосабливать процентные ставки к борьбе с инфляцией или рецессией (как РФ в ситуации, окончившейся в августе 1998 г., как Аргентина, как… и т. д.).
Вообще-то лично я бы предпочел привести аргументы, исходя из экономической политики И.В. Сталина, но так как Иосиф Виссарионович нынешним «экономистам» не авторитет и им милее Запад с его 200 сортами колбасы (почему либерасты избрали символом благополучия фаллический образ колбасы — до сих пор не пойму), то приходится приводить аргументы именно западных экономистов. (Кстати, на Западе Милтона Фридмана экономистом не считают, скорее сказочником.) А по поводу «200 сортов колбасы», например, де Голль высказывался о французах: «Нацией, у которой 52 сорта сыра, управлять невозможно».
Так что, господа пихои, павловские, марковы, никоновы и K°, хватит писать Владимиру Владимировичу про всякие «стабилизации», «бюджетную щедрость», «снижение инфляции». Напишите ему что попроще, например:
