): Да-а… Президентом – это здорово!
А.А.: Ну, сам понимаешь, президентом Академии не всякий станет. Тут одной обиды мало. Тут и талант нужен и ум. Но сатира для того и существует, чтобы, преувеличив недостатки, изобразив их в смешном и даже отвратительном виде, помочь людям от них избавиться. Так что иногда полезно обидеть человека!
Гена: Это вы что, на меня намекаете?
А.А.: А что ж, и на тебя. Но не только. Смотри, двести лет прошло с тех пор, как Фонвизин создал своего Митрофана, жизнь изменилась до неузнаваемости, никаких помещиков и недорослей и в помине не осталось, а ты обиделся. Принял насмешку на свой счет. Вот это и называется: образ огромной обобщающей силы. Это и называется: бессмертие искусства!
Путешествие третье. Сто пятьдесят Дон Жуанов
Комната профессора. Архип Архипович и Гена.
Гена: Ну, Архип Архипыч, выполняйте ваше обещание! Знакомьте меня!..
А.А.: С кем это?
Гена: То есть как-с кем? Вы же говорили, что бывают такие литературные герои, которые с одного и того же человека списаны, а сами разные. Помните? Я еще сомневался, а вы…
А.А.: Помнить-то помню… Только теперь уже я сам сомневаться начал…
Гена (торжествуя, хотя такой легкой победы он даже и не ожидал): Ага! Я говорил, что такого не бывает!
А.А.: Да нет, я тебе приготовил как раз такую встречу. Но вот засомневался: стоит ли ее устраивать?..
Гена: А почему не стоит? Я хочу!
А.А.: Видишь ли, я еще не знаю, каковы у тебя нервы…
Гена: Нервы как нервы! Крепкие. И при чем тут нервы? Что мы, к каким-нибудь тиграм, что ли, собираемся?
А.А.: (презрительно). Тигры! Тигры – тю пустяк… (Все еще с сомнением.) Ну ладно… Рискнем!
И мы вместе с нашими героями оказываемся там, куда меньше всего рассчитывали попасть,- на пиру! Да, это средневековый русский пир, на котором все как полагается: звенят застольные чаши, раздаются пьяные приветственные выкрики, играют и поют гусляры.
Гусляры: Ой ты гой еси, царь Иван Васильевич! Про тебя нашу песню сложили мы! Мы сложили ее на старинный лад, Мы певали ее под гуслярный звон…
Вдруг, обрывая робко замолкших гусляров, раздается властный голос.
Голос: А подать сюда вина сладкого, Вина сладкого, заморского, Нацедить его в золоченый ковш И поднесть его опричникам!
Гена (радостно): Архип Архипыч! Ха-ха! Это же Иван Грозный!
А.А.: Тише, Гена, тише! Чего ты так обрадовался? Словно приятеля встретил!
Гена (так же ликующе): Да мы же его еще в прошлом году проходили!
А.А.:
