МОЖЕТ ЛИ МУЖЧИНА БЫТЬ СЕСТРОЙ?
Старший лейтенант Дубцов в полной форме — фуражка с белым верхом, китель с золотыми шевронами на рукавах и наградной кортик с темлячком на анненской ленте — стаскивал с заднего сиденья автомобиля коробки конфет и корзины с фруктами.
— Помоги-ка, дружок, — подозвал он Колю и подал картонную коробку.
Коля донёс коробку до крыльца, швырнул в сердцах на ступеньки и ушёл в аллею.
Там его догнала Райка:
— Зачем ты какао бросил?
— Не надо мне вашей какавы.
Коля даже не замедлил шаг.
— Почему нашей? Ну почему?
Коля остановился:
— А ты спроси офицера, кому он эти сласти привёз — сыну машиниста или внучке статского советника?
— Ах вот как ты думаешь?
— Как все!
— Значит, когда красные придут, тебя будут шоколадом кормить, а меня отсюда вообще выгонят! Да? Ну, что молчишь? Я буржуйка? А то, что я ноги малышне мою, и горшки за ними выношу, и ем вдвое меньше тебя, не считается. Да?
Коля, насупившись, молча ковырял носком ботинка ракушечник аллеи.
Вдруг что-то зашуршало в кустах. Райка вздрогнула:
— Ой!
— Не бойтесь, пацанята, — прошептал чей-то голос. — Это я. — Из-за кустов вышел Гриша. Он только что благополучно вылез из окна амбулатории, где поначалу спрятался за шторами, и теперь держал путь к забору, чтобы исчезнуть навсегда.
— Куда вы? — спросила Рая. — Обратно в Турцию?
— Может, и в Турцию.
— Да он не турок, — сказал Коля.
— Значит, в Грецию.
— И не грек. Теперь уже ясно — русский, и никуда не поедет.
— Нет уж, пацанята. Отдаю кормовой.
Коля насупился.
— Значит, вы из этих… из буржуев, раз тикаете от революции.
— Это я-то из буржуев?
— Ну уж не из трудящих. Все трудящие себе счастье добывают, а вы тикаете.
Гриша невесело усмехнулся:
— «Трудящие»… А кто знает, что оно такое счастье и с чего его едят?
— У дедушки был толковый словарь, — сказала Рая. — Там написано: «Счастье, счастья, множественного числа нет. Ощущение полноты жизни».
— Как? — Гриша заинтересовался. — Так и написано?
— «Ощущение полноты жизни».
— Нет! Что множественного числа нет — написано?
— Написано.
— Я так и думал: множественного чиссла нет. Больше, чем на двоих, не выдаётся. Третий — уже лишний. — Гриша посмотрел на Колю. — А говоришь «трудящие». Я, хлопчик, сам по себе, где хочу, там и живу. Могу вообще себе устроить отдельное царство-государство. Назову его, скажем, Гришия. Меня Гришей звать.
