— Мне предложили холодный чай. Но я его не выпил. И потом, разве тебе не пора взбодрить себя кофеином? Хотя тебе это, пожалуй, не нужно, — добавил он себе под нос и повернулся к окошку, чтобы сделать заказ.
— Может, вернуться и опросить соседей? — спросила Диди.
— А что толку? Их всех опросили вчера. В последнее время никого не ограбили. Никто не видел спрятавшегося Гэри Рэя Троттера. Вчера ночью никто не слышал ничего необычного.
— Значит, миссис Лэрд сама открыла ему дверь и впустила в дом.
— Диди, это уже ни в какие ворота не лезет.
Забрав протянутые им в окно напитки, Дункан выехал на проезжую часть и едва не врезался в бампер фургона.
— Что это сегодня с людьми? — сказал он, объезжая автомобиль. — Едут как по гололеду.
— А ты куда несешься? — спросила Диди.
Дункан перестроился в соседний ряд, чтобы обогнать неторопливый автобус воскресной школы.
— Никуда. Просто ненавижу пробки.
Оставшись равнодушной к подобной жалобе, Диди сказала:
— Ну ладно, допустим, она не впускала Троттера как гостя. Все равно здесь что-то не складывается.
— Попробуй убедить меня. С чего ты так решила?
— В общем…
— Не надо в общем. Конкретно.
— Хорошо. Конкретно — ее реакция, когда ты спросил, могла ли она стрелять первой. У нее лицо перекосило.
Что ж, это слово, пожалуй, очень точно определяет гримасу Элизы.
— Я давил, как мог. Она не изменила показаний.
— Как все хорошие лжецы.
— Думаешь, она врет?
— Может, не совсем врет, — ответила Диди. — Просто не говорит правду, только правду и ничего, кроме правды.
— Опять пошли общие рассуждения. Приведи пример.
— Не знаю. Не могу. — Она тоже начала раздражаться. — Но так не ведет себя женщина, вчера вечером убившая грабителя-неудачника.
— Она не знала, что он неудачник. Когда Гэри Рэй Троттер оказался в ее доме, в темноте и выстрелил в нее из пистолета, он не был похож на неудачника. Или она должна была сначала ознакомиться с его резюме, а потом уже в него стрелять?
В ответ на его сарказм Диди бросила убийственный взгляд.
— Она даже не поленилась узнать, была ли у Гэри Рэя Троттера семья, — напомнил Дункан. — Ей не давала покоя мысль, что она кого-то осиротила.
— Да, жест был красивый.
— Почему ты решила, что это был жест?
— А почему ты ее защищаешь?
— Я ее не защищаю.
— А я вот уверена, что защищаешь.
— Зато я уверен, что ты к ней придираешься. В каждом ее слове или поступке ты видишь ложь.
— Не в каждом. Я, например, верю, что она была босиком.
На этот раз убийственный взгляд пришлось выдержать ей.
