Рикошет | страница 25
Савич был на воле. И был волен продолжать богатеть на торговле наркотиками, продолжать убивать любого, кто перейдет ему дорогу. Дункан понимал: в этом списке он на очереди. Может быть, его имя даже было помечено красным.
Он старался об этом не думать. Надо было расследовать другие дела, решать другие проблемы. И все же внутри непрерывно свербело: Савич где-то там, выжидает удобного момента, чтобы нанести удар. Теперь Дункан стал более осторожным, держался начеку, ни разу не вышел без оружия. Однако он не испытывал страха. Скорее предвкушение.
Сегодня ночью ему не давало уснуть острое предчувствие каких-то событий. Он пытался унять беспокойство музыкой. Когда зазвонил телефон, он сидел в темной гостиной и играл мелодию собственного сочинения.
Он взглянул на часы. С работы. О чем еще звонить в 1.34 ночи, как не об очередном убийстве? Телефон зазвонил еще раз, и он снял трубку.
— Да?
В самом начале своего сотрудничества они с Диди договорились: если их вызывают на место преступления, ей звонят первой. Дункан запросто мог спать под надрывающийся телефон. Диди жить не могла без кофе и от природы спала чутко.
Как он и думал, это была она.
— Ты спал? — раздался в трубке ее бодрый голос.
— Почти.
— На пианино играл?
— Я не умею играть на пианино.
— Верно. Ладно, бросай все, чем занимался. Нас вызывают.
— И кто кого отправил в морозильник?
— Ты не поверишь. Жди меня через десять минут.
— Где… — но договорить он не успел. Она повесила трубку.
Поднявшись наверх, он оделся и пристегнул кобуру. Через две минуты после звонка он уже сидел в машине.
Он жил в историческом центре города, всего в паре кварталов от полицейского участка. Построенный из красного кирпича, этот дом был известен в Саванне как «Казармы».
Узкие улицы с рядами деревьев в этот час были пустынны. По пути к Эберкорн-стрит, одной из самых оживленных улиц города, он пару раз проскочил на красный свет. Диди жила в переулке — в аккуратном домике с чистым двором, который она как раз пересекала, когда он выехал из-за поворота.
Она быстро села в машину и пристегнула ремень.
— Я вся вспотела, как задница. Подумать только, ночь на дворе, а я с ног до головы липкая и мокрая.
— Не одна ты бываешь ночью липкая и мокрая.
— Ты бы поменьше общался с Уорли. Он осклабился:
— Куда едем?
— Обратно на Эберкорн.
— Что у нас сегодня в меню?
— Смертельное огнестрельное ранение.
— Ночной магазин?
— Только спокойно. — Она глубоко вдохнула и выпалила: — Дом Като Лэрда.