Диди свернула к бордюру и остановилась. Вдруг до него дошло, что она привезла его домой, а не на судебную стоянку, где осталась его машина после того, как Дункана обвинили в неуважении к суду и вывели из зала.
— В общем, нам пришлось отступить. Завтра…
— Отступить? Отступить? Да мы мертвы, как несчастный Фредди Моррис. Теперь любая мелкая сошка, которая втайне робко подумывала вступить в сделку с нами или с Федералами, до смерти напугана расправой. Савич использовал Фредди, чтобы предостеречь других. Теперь все твердо знают: проболтался — значит умер, и умер безобразной смертью. Никто ничего не скажет, — сказал он, подчеркнув последние слова.
И впечатал кулак в ладонь.
— Не могу поверить, что этот ловкий сукин сын снова ускользнул. Как ему удается? Ни у кого нет такого сверхъестественного везения. Или такой изворотливости. Наверное, однажды на своем заваленном трупами пути он встретился с дьяволом и заключил с ним сделку. Все черти, какие есть в аду, должны работать на него. Но я клянусь тебе, Диди, — если даже это будет последнее, что я сделаю… — Он заметил ее улыбку и замолчал. — Что?
— Ничего, Дункан. Кажется, ты снова полон рвения. Он резко выругался, расстегнул ремень безопасности и толкнул дверцу.
— Спасибо, что подвезла.
— Я зайду. — Прежде чем выйти из машины, она сняла с крючка над задней дверцей пакет из химчистки.
— Что это?
— Костюм для сегодняшнего вечера. Переоденусь у тебя, тогда не придется тащиться домой, а потом обратно в центр.
— Какого еще вечера?
— Ужин в честь награждения. — Она испуганно взглянула на него: — Только не говори, что забыл.
Он запустил пальцы в свою буйную шевелюру.
— Забыл. Прости, напарница, но это сегодня не для меня. Сегодня он не хотел видеть никаких копов. Не хотел встречаться с Биллом Жераром в полуофициальной обстановке, потому что отлично знал: завтра его первым делом вызовут к начальнику в кабинет и со смаком надерут задницу. Чего он вполне заслуживает после устроенного им скандала в суде. Его гнев был справедлив, просто он дал ему волю не в то время и не в том месте. Диди права — он только навредил делу. Савич, наверное, остался этим очень доволен.
Диди нагнулась, подобрала с дорожки к дому газеты и хлопнула ими Дункана по животу.
— Ты пойдешь на этот ужин, — сказала она и стала подниматься по кирпичным ступеням, ведущим ко входной двери его дома.
Отперев ее, они зашли внутрь; Дункан бросился к висевшему на стене термостату и подрегулировал кондиционер.
