Я вошел. Девушка сидела перед зеркалом. Сегодня вместо черного на ней было алое платье. Но практически такое же откровенное, как и черное, если не сказать больше. Все те же выделяющиеся соски и огромные пространства обнаженных бедер, вызывающих самые пикантные ассоциации.
– О! – воскликнула она, увидев мое отражение в зеркале, – Это вы!
– Вы говорите так, будто скучали по мне.
– Будто по головной боли можно скучать! Что вам нужно?
– Поговорить. Небольшая конфиденциальная беседа между мужчиной и женщиной – ведь она всегда интересней, чем между мужчиной и мужчиной, вы согласны?
– Нет, – отрезала Полуночная. – Я занята. Сегодняшний вечер будет для нас настоящей золотой жилой после всех этих сообщений в газетах. Все чокнутые в радиусе пятнадцати миль припрутся сюда, широко разинув рты.
– Предоставив вашим официантам заливать их глотки спиртом по умопомрачительным ценам?
Наверное, она заметила, как я пожирал глазами ее восхитительные бедра, так как сняла ногу с ноги и плотнее запахнула платье.
– Это место приносит мне доход, на него я и существую, – коротко сказала девушка.
– У меня очень покладистый характер. Мы можем поговорить прямо сейчас или же после вашего выступления.
– Я уже сказала вам, что буду очень занята сегодня вечером!
– Но покладистый я не до такой степени, как вы себе это вообразили. Решайте, или мы будем говорить с вами наедине здесь, или же я препровожу вас в отдел прямо сейчас, и мы поговорим уже там, и, скорее всего, это затянется надолго.
Полуночная готова была, наверное, стереть меня в порошок.
– Хорошо! После моего выступления.
– Прямо здесь?
– Мне бы не хотелось. Мне надо пораньше уехать. Можете отвезти меня домой на машине, если только она у вас есть.
– Я вожу автомобиль, но он принадлежит страховой фирме.
– Тогда встретимся у “Золотой подковы” в двенадцать пятнадцать.
– Отлично. Буду ждать.
– И еще одно, лейтенант.
– Да, мисс О'Хара?
– Встреча деловая и только деловая – никаких задних мыслей. Хочу, чтобы вы это знали с самого начала.
– Дело и только дело, мисс О'Хара. Я бы назвал вас Полуночной, но еще остается четыре часа.
Я вышел из офиса, раздумывая, не размягчились ли у меня мозги. Даже если это и так, кто бросит в меня камень? Решил, что пусть все летят к чертям собачьим:
Джонни Ландис со своим папочкой, шериф Лаверс со своей конторой. Такой образ мыслей придал мне смелость вернуться домой. Было что-то около восьми вечера, когда я добрался до своей квартиры. Я поставил “Барабан похож на женщину” Эллингтона. Потом налил себе виски и сел в кресло.
