– Болезненные? – Рина вежливо посмеялась. – Думаю, вы меня совсем не поняли, Эл. Я ненавидела своего братца с того момента, когда впервые пошла самостоятельно, и задолго до того, как произнесла первое слово. Он был жестоким и гадким. Вам, наверное, известно, что некоторые мальчишки любят обрывать мухам крылья?
– Вообще-то да, но…
– – А Джон был из тех, кто предпочитает выкручивать руки другим мальчишкам, чем отрывать крылья у мух.
– Тогда, – с сомнением в голосе начал я, – мне даже легче задать следующий вопрос: будете ли вы оплакивать смерть брата?
– Да ни в коем случае. Я буду ее праздновать. Я бы уже сейчас вдрызг напилась, если бы раньше не завязала с алкоголем. Вы, наверное, знаете, что алкоголь – это просто слабый наркотик. Он тоже формирует привыкание, а мне нравится быть совершенно свободной от привычек и давления извне.
– Правильно поступаете, – пробормотал я, – Но этим же причинам я и не курю.
– Но вы не прочь заняться любовью, в рамках приличия, разумеется?
– Это не имеет ничего общего с привычками, – улыбнулась девушка. – Тут дело в биологии. Вы же знаете, как опасно препятствовать ходу химических реакций, Эл. Это может…
Я заскрипел зубами.
– Я знаю. Это может привести к комплексам и неврозам!
– Вот именно. Я почти рыдал.
– Не догадываетесь ли вы, кто желал смерти вашего брата или почему он был убит?
– Конечно, я знаю, – твердо заявила девушка. – У всех, кто его знал, есть причины для убийства.
– Не могли бы вы кого-нибудь назвать конкретно?
– Ну, – задумчиво начала Рина, – это я сама, отец и Тэлбот. Потом наш повар, Элси – горничная и Дженнигз, садовник. Еще почтальон и…
– Смешно получается, – холодно констатировал я.
– Неужели?
Готов поклясться, ее удивление было абсолютно искренним.
– Кроме членов вашей семьи и слуг, знаете ли вы еще кого-нибудь?
– Не думаю. Последние три месяца Джон с нами не жил, вы же это знаете. А до того я старалась как можно реже видеться с ним. Так было безопасней.
– Безопасней?
– Когда мы встречались, Джон постоянно выделывал свои дурацкие штучки, – объяснила Рина голосом, в котором неожиданно появились металлические нотки. – Он мог завернуть мне руку за спину или пнуть по ноге или.., ну, в общем, штучки в этом роде. Он все еще оставался подростком. Эта постоянная страсть ко всему извращенному.., как он одевался, как говорил. То есть у вас большой выбор кандидатов а убийцы – это все, кто знал Джона, – радостно воскликнула Рина. – Я бы и сама не прочь была убить его.
