Он покачал головой:
– По крайней мере, в тех газетах, которые читаю я, сообщений еще не было. Просто часа в два ночи мне позвонил Руди Равель.
Я отхлебнул кофе, обдумывая его слова. Харкнесс ухмыльнулся.
– Я знаю, о чем вы думаете, лейтенант. Но он действительно был у меня. Пришел около девяти, ушел в половине одиннадцатого. Вы это хотите знать?
– Нет, – сказал я. – То время, что он был с вами, меня не интересует. Меня интересует, что он делал, когда ушел. Кстати, Равель ваш друг?
Он намазал маслом еще один сандвич и положил сверху большой кусок бекона.
– Деловой компаньон, – сказал он коротко.
Его ровные белые зубы прямо-таки с людоедской жадностью впились в сандвич.
– Руди – оригинальный парень, – промычал он с набитым ртом. – Когда Амур всадил стрелу ему в задницу, он стоял перед зеркалом.
– Вы снимаете кино, мистер Харкнесс?
Он улыбнулся:
– Я продюсер. И с такими кинозвездами, как Руди Равель и Джуди Мэннерс, следующая картина будет иметь бешеный успех.
– Вы знали покойную Барбару Арнольд?
– Встречал несколько раз. В доме на Парадиз-Бич, – сказал он. – По-моему, она была ничего. Но я слишком плохо ее знал.
– Вы никого не подозреваете?
– Нет, лейтенант. – Он взялся за кофейник. – Еще чашечку?
– Спасибо, достаточно, – сказал я.
Он налил себе полную чашку и добавил три ложки с верхом взбитых сливок.
– Руди, наверное, договорился с вашим шерифом, – сказал он, – если уж в газетах об убийстве ни слова.
– Может быть, – сказал я. – Во всяком случае, мне об этом вряд ли станут докладывать.
– Я надеюсь, что вы быстро распутаете это дело, лейтенант, – сказал Харкнесс. – Боюсь, если оно будет предано гласности, вам кое-кто устроит большие неприятности.
– Есть версия, что Барбару Арнольд приняли за Джуди Мэннерс, – сказал я.
Харкнесс выпрямился в своем кресле:
– Джуди? Какого черта кому-то убивать Джуди?
Все они точно сговорились отвечать мне именно так на этот вопрос.
– А среди ваших знакомых нет кандидатов на роль убийцы? – спросил я его.
– Нет, лейтенант. – В подтверждение своих слов он помотал головой. – В это трудно поверить. Джуди безупречна.
– Ее формы тоже, – заметил я.
– Фигура у нее великолепная, – со знанием дела ухмыльнулся Харкнесс. – И она не из глупеньких красоток, у нее есть и талант и ум. О, эта девочка великая актриса! Она умеет играть.
– Так же как и ее муж, – сказал я. – Но только он никак не может остановиться.
– Для Руди это естественно, – сказал он. – Руди старомоден: для него любая сцена в шесть раз больше жизни.
