Когда я вернулся домой, кушетка моя остыла, и Джеки на ней уже не было. Я не чувствовал себя вправе упрекать ее за это: на ее месте я поступил бы так же.
Поэтому я лег спать в гордом одиночестве и проснулся около девяти, бодрый как духом, так и телом.
Лейверс уже наверняка ждал меня в управлении, но утро было такое прекрасное, солнце светило так ярко, что мне не хотелось нарушать это очарование и я отправился сначала в отель "Старлайт".
Портье меня узнал.
– В чем дело, лейтенант? – спросил он угрюмо.
– Обычная проверка, – успокоил я его. – Ассоциация девиц легкого поведения обвиняет управление отеля в том, что оно дерет тройную плату с клиентов.
– Как смешно, лейтенант, – сказал он устало. – Вам нужен кто-нибудь из наших клиентов?
– Харкнесс. Дон Харкнесс.
Портье заглянул в книгу.
– Семьсот второй номер, – сказал он. – Позвонить ему?
– И предоставить ему шанс выброситься из окна? – возмутился я.
– Если вы не возражаете, лейтенант, – сказал он холодно, – я попросил бы вас подняться к нему в номер прямо сейчас. Мы теряем клиентов из-за того, что вы стоите в холле. Люди обращают на вас внимание. – Он слегка скривился. – И потом, этот ваш галстук…
– Он вручную разрисован самим Пикассо, – сказал я. – Не думаю, что вы такой где-нибудь достанете дешевле чем за полтора доллара.
Решив, что нервная система портье не выдержит дальнейших перегрузок, я направился к стальной коробке лифта, который доставил меня на седьмой этаж.
Номер Харкнесса был в самом дальнем конце коридора. Прежде чем дверь открылась, мне пришлось постучать четыре раза.
Мужчина в пижамных брюках и черном шелковом халате с любопытством глядел на меня.
Он был высок и лыс, с детским выражением лица и кустистыми черными бровями над серыми настороженными глазами.
– Мистер Харкнесс? – спросил я.
– Точно, – ответил он низким голосом.
– Лейтенант Уилер из управления шерифа, – сообщил я ему. – Я бы хотел задать вам несколько вопросов.
– Заходите, – сказал он. – Я завтракаю.
Я вошел в комнату, и он уселся за стол, весь уставленный тарелками и блюдами, наполненными разнообразной снедью.
– Чашечку кофе, лейтенант?
– Спасибо, – сказал я и уселся в глубокое кресло.
Он налил мне кофе и протянул чашку:
– В чем дело?
– Убийство. Вы разве не знаете, что вчера ночью произошло убийство секретарши Джуди Мэннерс?
– Да, – он кивнул головой, – слышал, – и отправил себе в рот солидный кусок сандвича.
– Что, газетчики уже пронюхали? – спросил я с интересом.
