Вадимка | страница 32
Малолетка Вадимку было нетрудно обидеть, но как раз потому-то находились люди, которые брали его под защиту. Вадимка видел не раз, как над его головой сталкивались добро и зло. Ему запомнился случай на одной станции. В тот день у Вадимки оставался последний кусок хлеба из того запаса, который он бережно нёс в сумке, — его дала та добрая хозяйка. Жалко было доедать её хлеб. Вадимка уселся на краю перрона, рядом с другими пленными. Он достал из сумки свой последний ломоть хлеба и последний кусочек сала.
— А ну, дай сюда! — послышалось вдруг.
Это сказал сидевший рядом оборванец. Он был грязный, заросший, глаза смотрели дико. Озверевший от голода солдат попытался вырвать у парнишки хлеб.
— А как же я? — растерялся Вадимка.
— А черт с тобой!
Оставалось надеяться только на чудо, и оно явилось.
— Не тронь парня! — донеслось сзади.
Это сказал проходивший по перрону красноармеец — наверное, дежурный. Чтобы подтвердить своё приказание, он поправил на плече ремень винтовки.
И сосед отстал.
— Спасибо, дяденька! — обернулся Вадимка. — Давайте пополам? А? — протянул он еду своему защитнику.
Красноармеец улыбнулся.
— Не надо… Ешь сам, а то тебя, не ровен час, самого сожрут… вот такие, — кивнул он на соседа. — Мне, парень, каждый день каптёр выдаёт хлеб, а вот тебе какой каптёр даст — не знаю.
Дежурный зашагал дальше.
…Вадимка не считал дни, он считал станции — они запомнились ему ещё при отступлении. По станциям можно было судить, много ли осталось до Екатеринодара? Наконец, такой день настал — показалась река Кубань, а за ней Екатеринодар. Вадимка дошёл до разъезда Эйнем, неподалёку от берега реки. И разъезд и все вокруг него было заполнено народом — перед тем, как перебираться на городскую сторону, каждый старался отыскать тут место, чтобы отдохнуть. Вадимке вместе со многими удалось устроиться на куче старых шпал. День был весенний, солнечный, на душе у Вадимки повеселело — закончилась, наверно, самая тяжёлая часть его трудной дороги к дому!
Парнишка с большим любопытством смотрел на город. Наверно, плохо жить в таком месте. Все надо покупать на базаре. Когда у них на хуторе говорили, что такой-то человек кормится с базара, хотели сказать — дела у этого человека совсем незавидные. Как можно жить без своего хлеба, без степи, без коней! Ни восхода, ни захода солнышка в городе из-за домов как следует не увидишь. То ли дело зелёная травка да привольная донская степь! А в городе один булыжник! То ли дело душистый ветерок в поле! А в городе, наверно, всегда воняет гарью из труб. Ни за что не согласился бы здесь жить!
