Напор толпы прекратился, Вадимка стал приходить в себя.
Пароход скрылся в темноте.
— Ну, парнишша, придётся ставить свечки всем угодникам, какие только есть. Ишшо бы чуть-чуть… — проговорил дядя Василий.
Рядом стоял Яков Чугреев, он плакал, не стесняясь никого. Вадимка чувствовал, что ему в ногу упёрлось что-то твёрдое и очень больно давило. Это был, наверно, тот самый офицерский чемодан, который Яков вчера взял из его рук. С ним Чугреев не расставался.
Кто-то осипшим голосом завопил в сторону ушедшего парохода:
— Стойте! Стойте, защитники Всевеликого войска Донского! Стойте, сволочи! — и выстрелил из винтовки в темноту.
Где-то близко тоже слышался крик:
— Да рази ж можно с людьми так поступать! Рази ж можно! Зверьё проклятое!
Казак в полушубке негромко, басовито выговаривал:
— Эх, подойтить бы к этому морскому капитану да раздвоить бы башку этой мерзотине… Винтовка — не то. Тут шашка нужна.
И только державшийся за свои мешки казак повторял, как и прежде:
— А можа это не последний пароход… Кто ж его знает… Можа не последний!
Вадимка почувствовал, как дядя Василий выпустил его из рук.
— Люди ведь тонут там, люди! — в отчаянии закричал Алёшин.
Нагнувшись над краем пристани, он стал командовать:
— Плывите к берегу, тут близко… Без паники, без паники!.. А вы чего без толку орёте? — набросился он на стоявших рядом. — Связывайте всё, что можно связать, бросайте концы утопающим. Быстро!
На пристани началась суета. Вадимка подивился находчивости солдат — они снимали с себя пояса, связывали их. Начали собирать английское обмундирование, валявшееся под ногами. Френчи и шинели связывали между собой рукавами, с ними связывали штанины брюк. Получались длинные, несуразные связки, которые тут же кто-то окрестил «спасательными канатами». Их быстро спускали с пристани. Вадимка изо всех сил помогал взрослым. В отблеске огня он различал, как большинство упавших в воду поплыло к берегу, откуда им что-то кричали, многие хватались за концы «спасательных канатов». На пристань стали поднимать спасённых, с них текла вода, от холода они дрожали, старались отдышаться.
— Ну, как Ердань? Дюже солёная? — спрашивал кто-то.
Но внимание Вадимки теперь было привлечено к другому.
— Казаки! — вдруг где-то недалеко раздался зычный командирский голос. — Кто со мной? Будем пробиваться в Крым сухим путём. Другой дороги у нас не осталось. В порту много брошенного оружия, подбирайте его — и с богом! Пулемётов побольше!.. Кто со мной?
