взяв в обе руки огромный нож с остро отточенным стальным лезвием и костяной рукоятью, мужчина вонзил его кабану в шею и безошибочно направил в средоточие жизни. Кабан отчаянно завизжал, и хлынувшая из раны струя горячей крови обрызгала всех, кто стоял рядом; вскоре на земле появилась кровавая лужа, которую принялись лакать собаки. Дигна подставила под струю ведро, и оно быстро наполнилось. В воздухе плавал сладковатый запах крови и страха.
Тут Франсиско обнаружил, что Ирэне нет рядом, и, поискав взглядом, увидел, что она без чувств лежит на земле. Остальные тоже увидели ее: обморок вызвал у них смех Наклонившись, он потряс ее, стараясь, чтобы она открыла глаза «Я хочу уйти отсюда», — просительно, едва слышно прошептала она, но друг уговорил ее остаться до конца Ведь для этого они сюда и приехали. Он посоветовал ей учиться держать себя в руках или сменить профессию, а то подобные проколы могут превратиться в привычку, и напомнил ей колдовской дом, где достаточно было скрипа двери, чтобы она, побледнев, как покойница, упала в обморок прямо в его объятия. Так он подшучивал над ней, пока не смолк стон животного, и, узнав, что кабан наконец мертв, она встала на ноги.
Работа продолжалась. Тушу обдали кипятком и металлической пластинкой со шкуры соскребли щетину: кожа стала лоснящейся, розовой и чистой, как у новорожденного; затем сделали глубокий надрез и принялись извлекать внутренности и вырезать сало под зачарованными взглядами детей, а также собак, чьи морды были влажными от крови. Промыв в оросительной канаве многометровые кишки, женщины затем нафаршировали их — так делается кровяная колбаса, — а из котла с бульоном зачерпнули большую чашку и преподнесли Ирэне для восстановления сил. При виде этого вампирского варева, где плавали темные сгустки, девушка смутилась, но, не желая обидеть хозяев, выпила его. Бульон оказался восхитительным, с явными лечебными свойствами: в считанные минуты у нее на щеках вновь заиграл румянец и вернулось хорошее настроение. В оставшееся время, пока в больших жестяных банках вытапливался жир, они с Франциско делали снимки, ели и прямо из кувшина пили вино. Куски жареного сала извлекали из жира большими шумовками и подавали с хлебом. Печень и сердце тоже были зажарены и поднесены гостям. К вечеру все стали клевать носом: мужчины — от спиртного, женщины — от усталости, дети — из-за одолевавшего их сна, а собаки — впервые в жизни — от сытости. Только тогда Ирэне и Франсиско вспомнили: за весь день Еванхелина так и не появилась.
