Остаток дня Джулия провела в каюте, перебирая в шкатулке драгоценности на случай возможной продажи. Это был огромный удар по самолюбию. Но надежды на обогащение от продажи украшений не было: на вырученные деньги можно было просуществовать от силы месяц. У нее были скромные жемчуга, которые дарят девушкам по окончании церковной школы, колье с топазами, жемчужный кулон и серьги, но Джулия никогда не любила вещи только за их ценность. Продав их, она вряд ли могла просуществовать хотя бы месяц. О продаже золотой пчелы не могло идти и речи. Ее ценность не поддавалась определению в английской валюте.
День таял, и девушка уже собиралась зажечь фонарь, когда раздался стук в дверь. Она спустила ноги с койки, быстро убрав все с колен. Платье слегка помялось, но вряд ли это имело значение. Она открыла дверь.
Высокая фигура капитана появилась на пороге. Торп молча разглядывал ее. Джулия вздернула подбородок.
— Сердитесь? — спросил он наконец.
— Конечно, нет.
— Вас не было сегодня за обедом, и я решил выяснить, не больны ли вы или просто в дурном настроении?
— Мне просто не хотелось никого видеть, — ответила она сквозь зубы.
— Разбирали корреспонденцию, как я вижу. — Капитан взял ее руку, изучая чернильные пятна на пальцах. Его взгляд скользнул по мятым листкам бумаги, разбросанным на покрывале.
— Ничего подобного.
— Тогда мучительно размышляли, что занести в дневник по поводу сегодняшнего утра, — предположил он. Не спрашивая разрешения, капитан переступил порог, прошел к койке и подобрал скатанную в шарик бумагу. Он развернул ее, быстро просмотрел и произнес:
— Не особенно впечатляет.
Джулия шагнула вперед и, с трудом сдерживая ярость, вырвала у него бумагу:
— Вас это не касается.
Уперев руки в бока, капитан смотрел, как она сметает в кучу бумажки и прячет их в шкатулку.
— Интересно, — в его голосе появились жесткие нотки, — можно ли убедить вас выслушать совет?
— Для моей же пользы, разумеется?
— Да, хотя это ваше право — верить мне или нет. Не делайте глупостей, пытаясь покинуть корабль без сопровождения.
— Не покидать корабль? Разве я ваша пленница, капитан? Разве вы помешаете мне уйти? — Девушка выпрямилась, крепко сжав руки перед собой.
— Да, если это единственный способ обеспечить вашу безопасность.
Невыносимо! Как смеет этот человек вмешиваться в ее жизнь?
— Простите, но вас, кажется, больше волнует собственная выгода, чем моя безопасность.
Торп сощурился, и Джулия подумала, что он потребует объяснений. Это было бы трудно, ей не удалось бы связно выразить подозрения Марселя. Однако этого не потребовалось. Нетерпеливым движением плеч отметая ее заявление и свой гнев, капитан двинулся к двери.
