Расплата | страница 8
– Это доктор Сэм с последним воспоминанием о дне, когда был убит Джон Ф. Кеннеди, один из наших лучших президентов... Позаботься о себе, Новый Орлеан. Доброй ночи, и да благословит тебя бог. Неважно, какие у тебя сегодня заботы, ведь всегда наступит завтра... Сладких снов...
Избранник принялся крутить ручку настройки и услышал сначала шум помех, потом радостное щебетанье дикторов, прежде чем нашел то, что хотел: органную музыку. Звучание было мощным, почти как в храме.
Вот теперь можно было переходить к самому главному.
Под пристальным взглядом шлюхи он вытащил меч из-за шторки душа.
– О господи. Нет! – Сейчас она в полном неистовстве стала дергать цепь, отчего ошейник на ее шее затянулся еще туже.
– Слишком поздно. – Его голос был сдержанным и спокойным, но в душе он дрожал – не от страха, а от предвкушения. В крови резко подскочил адреналин, его самый любимый наркотик. Уголком глаз он заметил, что пламя начинает лизать решетку вентиляции. Время пришло.
– Нет, пожалуйста, не надо... о господи... – Она задергала свою привязь, тщетно пытаясь спрятаться за пьедесталом. Ошейник стягивался, а ее запястья и лодыжки, ободранные оковами, закровоточили еще сильнее. – Вы схватили не ту женщину!
Удары пульса отзывались у него в голове. На секунду он почувствовал покалывание в шее, словно дыхание Сатаны. Он посмотрел в зеркало, внимательно вглядываясь в мерцающую поверхность, пытаясь увидеть то, что находится за его собственным отражением. Его лицо было скрыто черной маской, но ему казалось, что кто-то наблюдает за ним из-за зеркала. Свидетель его деяния.
Но это было невозможно.
Он поднял меч так высоко, что заболела рука. Пот заливал ему глаза, а легкие наполнялись дымом. Обуреваемый жаждой крови, он схватил ее за волосы свободной рукой, затем опустил взгляд на ее прекрасную шею, стянутую удушающим ошейником. Он испытал почти болезненную эрекцию. С каким бы удовольствием он вошел в нее и насладился ею, прежде чем отпустить ей грехи. Но его задача заключалась не в этом. Отказывать себе в таком изощренном удовольствии являлось его собственным актом мученичества.
– За твои грехи, Сесилия, – провозгласил он, в то время как по его телу проходили волны удовольствия, – и во имя отца, сына и святого духа я вверяю твою душу господу.
Глава 2
– Нет!
Оливия открыла глаза.
Ее собственный крик все еще звучал в маленькой спальне. Пронзительно рявкнул пес.
– О господи, нет. – Она была в поту, сердце неистово колотилось. Сон казался таким реальным, словно она только что была свидетельницей настоящего убийства. Подобное случалось не раз. О господи, и сейчас произошло снова.