— Кое-что после всего этого случилось.
— Что?
— Кто-то ведь должен занять место Маркуса.
* * *
Остаток дня я потратил на то, чтобы обойти все рестораны, какие знал и показать всем, что я опять на свободе.
Мне требовалось время.
Но время требовалось всем. А к главарям преступного мира просто так, безо всякого, не подступишься. Поэтому я решил: пусть все решат, что я усиленно ищу, и пусть убедятся, что не так-то легко меня остановить.
Скоро об этом узнают и те, кому надо, и им это не понравится. Конечно же, не понравится, но они ничего не смогут сделать. Вернее, смогут только одно — попытаться меня прикончить.
Вернувшись домой, я почувствовал, что устал и разбит. Под душем я смыл грязь и пот, накопившиеся за день. Потом, не вытираясь, побрился, надел халат и вышел на кухню, чтобы достать холодного пива и бутерброд.
Еще долго я стоял у окна, жевал и думал. Вечер был спокойный, и движение на улице почти прекратилось. Но по опыту я знал, что за ночь произойдет от десяти до пятнадцати загадочных смертей, несколько убийств, несколько сот стычек и драк с применением ножей и огнестрельного оружия.
Из задумчивости меня вывел телефонный звонок. Я поставил стакан с пивом на стол и снял трубку. Чей-то голос на другом конце линии спросил:
— Реган? Это Реган?
В первый момент я не узнал этот голос.
— Да, это Реган.
— Я же вам сказал, что позвоню. Говорит Шпуд из «Клаймэкса». Помните?
— Да-да, конечно, Шпуд. Что у вас новенького?
— Я нашел ту рыжую; и Ривера говорит, что это она.
На стене напротив висело зеркало, и я случайно увидел свою невеселую усмешку. Но ведь у меня не было никаких причин ухмыляться, совершенно никаких, и поэтому она показалась мне довольно странной.
— И где же вы ее нашли, Шпуд? — я постарался сказать это как можно спокойнее.
— В вечернем выпуске. «Ньюс» дал две фотографии: на первой полосе и на третьей. Ее мертвую вытащили из реки. Полиция предполагает, что это самоубийство.
Усмешка испарилась и на душе стало тяжело и грустно. Чтобы понять это, не надо было смотреть в зеркало.
— Большое спасибо за то, что сообщили, Шпуд.
— Надеюсь, это не изменило ваши планы?
— Не изменило, Шпуд, — заверил я его и повесил трубку.
