— Приборы не зарегистрировали никаких полей — только остановку двигателей.
— У меня нет подходящих объяснений. К нашему случаю применима лишь теория Ванберга… Батареи разряжены, нам, наверное, не удастся их восстановить. Мне все это непонятно.
— Правда, мы остались в живых… — Арнхейм покачал головой. Потом его тонкие губы тронула улыбка, и он глянул на Гарно. — Теперь пришел ваш черед.
И увидев, как нахмурился психолог, добавил:
— Я говорю о верующих нашей колонии. Что взбредет им в голову, а?
— Что бы ни взбрело — я их пойму, — тихо произнес Гарно, гладя в глаза капитану. — Я в таком же недоумении, как и вы с Кустовым… Мы действительно слишком многого не знаем.
В свою крохотную каюту он вернулся с какими-то неясными страхами в душе. Элизабет смотрела на экран: Арнхейм говорил о том, что опасность миновала, и путешествие подходит к концу.
Она повернулась к мужу. Гарно, угадав готовый сорваться с ее губ вопрос, усмехнулся.
— Чудо далеких небес, — сказал он. — Кажется, так назывался другой фильм.
Потом присел рядом с ней, положил руки на плечи.
— Чем не сказка для внуков будущих цирцеян?..
— Кустов справился?
— Нет, совсем нет. Никто не знает, что случилось. Я тоже пытаюсь отыскать ответ, хотя это и не моя епархия.
Он хотел рассказать ей, что произошло, и удивился тому, что хотя ничего не пропустил, никакой гипотезы предложить не мог. Правда, о поведении Кустова умолчал.
— Вот ты и дождался главной роли, — насмешливо улыбнулась Элизабет.
— Говоришь словами Арнхейма.
— Быть может, кто-то действительно поверит в чудо, когда узнает об этом.
— Арнхейм не собирается ничего рассказывать.
— Ха-ха! Мы живем, ты, кажется, забыл об этом, в жестянке, населенной болтливыми букашками.
— А если на радостях все забудут о своем любопытстве?
— Ну, только не об этом. Вот я — образцовая жена и то ищу несуразности в вашей сказочной истории. В конце концов, несколько часов назад двигатели решительно не хотели выключаться… И вы ничего не могли с ними сделать. Почему вас волнует, что они все же остановились?
— Потому что нет никакого рационального объяснения.
— Не будем спорить, мы ведь спасены, — мягко сказала Элизабет.
Гарно улыбнулся и шагнул было к гипнориуму.
— Хочешь разбудить малыша?
— Попозже… Пусть у него будет несколько лишних минут жизни. Они ему пригодятся в новом мире.
Спящему ребенку кто-то задавал вопрос. Что? Или кто? В этом вопросе было множество новых понятий, которые спящий мозг воспринимал с трудом.
