Да она знала, как это бывает. Так же, как вы всегда узнаете своих детей, по крайней мере, до тех пор, пока они не вырастут и не станут какими то другими.
— Я ответил, «Привет, Триша. Почему ты звонишь так рано? Твоя мама еще в постели». Сначала я не услышал ответа. Я подумал, что нас разъединили, а затем я услышал это шепчущее хныкание, не слова, а какие то половинки слов. Как будто она пыталась говорить, но у нее это получалось тяжело, потому что она не могла собраться с силами, или ей было тяжело дышать. Это был тот момент, когда я испугался.
Хорошо, скоро он сбросит скорость, не так ли? Потому что Джанет — которую когда-то звали Джакс, которая посещала Драматический кружок, которая, бесспорно, делала самый великолепный на свете минет, Джакс, которая курила дорогие сигареты и жеманно наслаждалась текиллой — сейчас была действительно испугана. Она испугалась еще до того, как Харви упомянул про вмятину на боку Вольво Фрэнка Фридмана.
Она вспомнила о телефонном разговоре с ее подругой Ханной, около недели назад, который, в конечном счете, как всегда свелся к историям о болезни Альцгеймера. Ханна звонила из города. Джанет открыла окно, уселась перед ним в гостинной и взглянула на их одноакровый участок в Вестпорте, на все те прекрасные растения, которые заставляли ее чихать, и заставляли слезиться глаза. До того, как разговор перешел к болезни Альцгеймера, они сначала обсудили Люси Фридман, а затем и Фрэнка. И кто же из них сказал это? Кто же из них сказал, — Если Фрэнк ничего не сделает со своей привычкой напиваться а потом садится за руль, то наверняка он кого нибудь убьет!
— Потом Триша сказала что-то, что звучало как «лисица» или «лица», но во сне я знал что она была… пропускала слоги? …это так называется? Она пропустила первый слог, и то слово, которое она в действительности произнесла, было «полиция». Я спросил ее что там, насчет полиции, что она пытается сказать про полицию? Я присел. Прямо там. — Он показал на стул, стоящий в углу возле телефона. — Слово «полиция» прозвучало немного тише, чем остальное ее шептание. Она заставляла меня нервничать так, что я подумал о Шекспировской трагедии, но затем она сказала «номер». Я слышал это так же четко, как и звонок телефона. И я знал — (так же, как о том, что она пыталась сказать «полиция») — что она хочет сказать мне, что ей звонили из полиции, потому-что у них нет номера нашего телефона.
Джанет ошеломленно кивнула. Они решили не включать свой номер в телефонную книгу два года назад, потому-что репортеры продолжали названивать Харви по поводу скандала с компанией «Инрон». Обычно они звонили во время ужина. Не потому, что Харви мог решить эту проблему, но потому-что он был крупным специалистом по таким большим энергетическим компаниям. Несколькими годами раньше он даже входил в состав президентской комиссии, в те времена, когда Клинтон был «верховным шаманом», и мир был (по крайней мере, по ее скромному мнению) немного лучше, немного безопаснее.
