Все, что он говорил о камнях и о проказе, не могло быть правдой. Как человек в здравом уме может утверждать, что самая основа жизни и величия транов является источником заразы? Говорить о том, что Империя зиждется на ложных принципах, несущих в себе угрозу для ее же граждан? И обосновывать все это евгеническими теориями, настаивать на том, что люди – всего лишь млекопитающие, что они произошли от животных, что каждая биологическая ткань состоит из еще меньшей ткани, каждый организм из еще большего числа организмов и так до бесконечности… все это просто смешно. Гласиан прекрасно понимал это.
А вот Ребекка… С каким вниманием она слушала его доводы! Даже бесчеловечный эксперимент над Джиксом не поколебал ее веру в этого лжецелителя. А если он пользуется благорасположением архитектора пространства Империи, то, не ровен час, сможет завоевать и симпатии горожан.
От подобных мыслей Гласиану сделалось не по себе, и он хотел было обратиться к жене, чтобы объяснить наконец, как она заблуждается, но Ребекка была занята только Джиксом и его страданиями.
«Да, – думал Изобретатель, глядя, как жена хлопочет над окровавленными повязками отверженного, – этот парень – еще худший мошенник, чем Явгмот. Его почерневшая грудина – ерунда по сравнению с моими гнойниками. А Ребекка? Разве она склоняется в беспокойстве над постелью собственного мужа? Прикасалась ли она когда-нибудь к моим струпьям так, как она прикоснулась к этому недокормышу, сняв с него камень? А ведь он – разносчик заразы, неприкасаемый. И вообще… думает ли она обо мне? Нет. Но я никогда не преувеличивал своих недугов, я жаловался только на десятую часть своих страданий, не то что этот жалкий комедиант…»
– Ему не настолько больно! – не выдержал Изобретатель.
– Замолчи! – укоризненно покачала головой Ребекка.
Наконец тело Джикса обмякло, и он потерял сознание. Ребекка все еще ворковала над ним, когда в комнату вошли целители, чтобы устроить отверженного как можно комфортнее. Они назвали его состояние комой. Сцена выглядела очень трогательно. Гласиан считал все это представлением. Но разве они слушали его? Конечно нет. Главный Изобретатель был гением, а этот парень всего-навсего вонючей крысой, которая отгрызет свою ногу, чтобы выбраться из мышеловки. Кому они еще поверят, как не крысе?.
Когда целители ушли, Ребекка присела на кровать мужа, чтобы успокоить его, а он в ответ все говорил ей об идеях Явгмота, о том, что никакой он не гениальный врачеватель, а лживое чудовище, что Джикс плут и убийца. Но она не слушала его. Вернее, не слышала. Она всегда видела в людях только хорошее, и просто неспособна была воспринимать темные стороны человеческой натуры. Ребекка могла смотреть на чудовище в упор и не замечать его.
