Он замолчал, похоже, ожидая, как Збышек отреагирует на его слова. А тому ничего не приходило в голову. Облизнув пересохшие губы, он сказал:
– Отец при мне никогда о нем не упоминал.
Трачук опустил ладонь на принесенную с собой папку для бумаг.
– В 1955 году они оба были задержаны возле деревни Сьешев в Нижней Силезии за беспокойства, причиненные местным жителям. В конечном итоге Рогочки и вашего отца это просто спасло, поскольку крестьяне, кажется, собирались поднять их на вилы, – он щелкнул по замку папки. – Они вопили, что эти двое искали что-то в старом форте, а потом вызвали страшную бурю, уничтожившую их посевы. Милиция успела их спасти только потому, что крестьяне заспорили, пытаясь решить, имеют ли они дело со шпионами или же с колдунами, отправлявшими свои дьявольские ритуалы.
– Что вы несете? – Збышек невольно повысил голос, однако Трачук ответил на это лишь ироничным взглядом.
– Годом позднее форт стал частью российского полигона и аж до начала девяностых годов не считался территорией польского государства. Позднее, однако, Советы нас оставили, и благодаря весьма странному совпадению, в местную общину были поданы два заявления об аренде форта. Первое от Яна Оршевского, а месяц спустя и от Рафала Рольняка. Любопытно, не так ли?
Молча забрав у Трачука стакан, Збышек плеснул ему и себе чистой водки.
– Ваш отец, в принципе, умел обделывать дела, но Рольняк был редким пронырой и обладал туго набитым кошельком. В тот момент, когда случилось несчастье, он, собственно, ехал для последнего разговора в министерстве.
– Вы работаете в отделе? – Збышек поставил стакан на ковер. – Правда?
– Да, – Трачук выпил содержимое стакана, словно лимонад. – Благодаря этому мне удалось не допустить разглашения подробностей происшествия, но я не знаю, что обо всем этом думать. – Он открыл папку, показывая лежавший в ней сверху конверт, – Это письмо, написанное много лет назад вашим отцом своему приятелю.
Збышеку захотелось вырвать конверт из его рук.
– Откуда оно у вас?
– Его изъяли у вашего отца во время следствия в 1955 году и поместили в архив. Взявшись за это дело, я на него наткнулся. Возникает ощущение, что Ян Оршевский обладал слишком буйной фантазией. С возрастом она могла превратиться во что-то худшее, – Трачук закрыл папку. – В любом случае письмо останется у вас.
Не до конца понимая причину такого поступка своего гостя, Збышек тем не менее послушно забрал конверт.
– Если возникнут какие-то мысли, прошу мне позвонить.
