Чему Кэрмоди остался рад, потому что малышка Туту была дочкой Хута. Он опасался, что из-за трепки, заданной отцу, она проникнется к учителю ненавистью. Однако смена власти никак не сказалась на ней, если не считать, что теперь она держалась еще ближе к пришельцу. Пока они шли бок о бок, Кэрмоди показывал на встречавшихся животных и деревья и называл их. Туту безукоризненно повторяла за ним слова. К тому же она восприняла его стиль разговора, его обороты речи, его манеру произносить «А?», когда ему в голову приходила мысль, его привычку разговаривать с самим собой.
И еще она подражала его смеху. Кэрмоди показал ей на маленькую растрепанную птичку, торчащие во все стороны перья которой напоминали живую швабру.
– Метла на ножках, – сказал он.
– Метла на ножках, – повторила девочка.
Внезапно Кэрмоди рассмеялся, и Туту стала вторить ему. Но он не мог объяснить ей причину своего веселья. Как рассказать ей об «Алисе в Стране чудес»? Как поведать, что он попытался представить, о чем подумал бы Льюис Кэролл, если бы воочию увидел эти фантастические создания, существующие на странной планете, что вращается вокруг странной звезды, столетия спустя после его смерти, и узнал бы, что его творение по-прежнему живо и приносит плоды, пусть даже и весьма странные? Может, Кэроллу это и понравилось бы. Потому что он и сам был странным маленьким человечком – «Как Кэрмоди», – подумал Кэрмоди – и счел бы наименование этой птицы совершенно естественным и определенным выводом из царящей вокруг полной неопределенности.
Тут он пришел в себя и собрался, потому что огромное животное, напоминающее зеленого риноцеруса с тремя узловатыми рогами на морде, топоча, направилось к ним. Кэрмоди извлек из-под хвоста пистолет, мельком заметив, что Туту вытаращила глаза даже больше, чем при виде трехрогого чудовища. Но, остановившись в нескольких шагах от группы и понюхав воздух, оно неторопливо удалилось. Кэрмоди спрятал пистолет и связался с Холмъярдом.
– Забудьте предыдущее указание о складировании снаряжения, – сказал он. – Я веду их в дальний поход. Так сказать, Исход. Сегодня вечером я разведу костер, а вы держитесь за нами милях в пяти. Как я предполагаю, миновав рощицу, что стоит перед нами, мы двинемся к следующей. Я планирую каждый день покрывать две с половиной мили. Думаю, что больше у меня не получится. В долину молока и меда, которую вы описали, мы придем месяцев через девять. К тому времени мое дитя, – он погладил яйцо на груди, – должно вылупиться. И мой контракт с вами закончится.
