– Ночью на дороге, я сам видел. Она была с каким-то молодчиком! Говорю тебе, Дик, эта девка – бесстыжая шлюха.
Сэр Мармадьюк узнал этот грубый голос. Он яростно натянув сапог и встал.
– С молодчиком? – переспросил второй голос, тоже знакомый. – Такой высокий и темноволосый? Одет, как лондонский денди, бледное лицо, бакенбарды?
– Да, клянусь Господом, это он! Ты что, его знаешь? Я бы прикончил его на месте…
– Так что же тебе помешало?
– Что помешало? Да он удрал, черт бы его побрал!
– Удрал?
– Да. Так ты знаешь его, Дик?
– Я знаю, что этот молодчик представляет серьезную опасность для скромных и непорочных созданий. Ей-богу, репутация нашей недотроги Евы теперь изрядно подмочена. Но, черт меня побери, сколько же в ней прелести, и заметь, вполне созревшей прелести.
– К черту эту девку, она лишь корчит из себя скромницу, а сама такая же шлюха, как и все остальные. Ну и ловка же она оказалась…
Сэр Мармадьюк, не долго думая, схватил кувшин с водой, выплеснул его содержимое в окно и тут же отпрянул назад. Затем, как ни в чем не бывало, выглянул на улицу. Эсквайр Брендиш и мистер Дентон расположились как раз под окном и сейчас, мокрые и растерянные, таращились вверх.
– Мерзавцы! – спокойно сообщил наш джентльмен и выпустил пустой кувшин из рук. Тот упал как раз между приятелями, с грохотом расколовшись на мелкие осколки.
– Черт… черт побери, сэр! – Брендиш от ярости не находил слов.
Но сэр Мармадьюк уже отошел от окна, взял свою шляпу и отправился вниз, беззаботно насвистывая и поигрывая тростью. А внизу хозяин пытался остановить двух очень мокрых и очень сердитых джентльменов, которые, потрясая кулаками и брызжа слюной, грозились пролить чью-то кровь.
При появлении сэра Мармадьюка мистер Дентон замолк на полуслове и, слегка побледнев, отступил на шаг, но эсквайр Брендиш, выставив вперед волосатые кулачищи, с ревом ринулся на обидчика. Но тут же отшатнулся, встреченный молниеносным выпадом трости с золотым набалдашником.
– Прочь, грязное животное! – надменно произнес сэр Мармадьюк. – Оставьте свои звериные замашки, если не хотите, чтобы я выколол вам глаза. – Его спокойный голос потонул в неистовом реве эсквайра.
Сэр Мармадьюк спокойно выслушал этот поток проклятий, угроз и непристойной брани, покачивая поднятой тростью, словно отсчитывал время. Наконец Брендиш выдохся.
– Приятель, – Мармадьюк утомленно покачал головой, – я нахожу ваши манеры столь же непривлекательными, как и вашу наружность…
