Через четверть часа, завершив свой туалет, сэр Мармадьюк спустился к завтраку. На столе дымилась огромная яичница с ветчиной, рядом теснились блюда с невероятным количеством жареной и вареной телятины. Подобный завтрак еще вчера ужаснул бы нашего героя, но сегодня он лишь удовлетворенно застонал и набросился на еду с прытью, которой сам поразился.
Насытившись, сэр Мармадьюк откинулся на спинку стула и оглядел комнату. Массивные балки наверху, красные половицы внизу, в огромном очаге весело потрескивают дрова, а рядом с каминной решеткой стоит пара начищенных сапог для верховой езды.
Сэр Мармадьюк зевнул и, вспомнив о соблазнительной кровати наверху, собирался уже кликнуть хозяина, когда перед ним возникло широкое лицо, озаренное добродушной улыбкой.
– Сэр, вам должны были принести яичницу с ветчиной… – Хозяин растерянно посмотрел на пустые тарелки.
– Отличная память! – вздохнул сэр Мармадьюк.
– И телятину, ваша честь…
– И это тоже.
Хозяин рассмеялся:
– Голод – лучшая приправа, сэр…
– Божественное ощущение, – перебил его джентльмен. – Тот, кому не довелось испытать это удивительное чувство, несчастнейшее на свете существо!
– Кому как, сэр, – с некоторым сомнением ответил хозяин. – Я уж и не знаю. Но я бы предпочел обойтись без него, лишь бы каждый человек имел возможность удовлетворить свои жизненные потребности.
– А кстати, я надеюсь, Джейкоб получил свой эль?
– Да, сэр, и перед уходом он просил меня поблагодарить вашу честь.
– Он сказал, что вы служили у Нельсона.
– Так точно, сэр. Бен Бартер, помощник канонира на борту старины «Булли-Сойера», капитан Джон Чомли.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, Бен Бартер.
– Это вы оказали мне честь, – ответил Бен с широченной улыбкой.
– Я вижу, у вас здесь остановился гость, – сказал сэр Мармадьюк, ленивым жестом указывая на стоящие у очага сапоги.
– О да, сэр, – ответил Бен, кинув хмурый взгляд на указанные предметы. – Один джентльмен из Лондона, он часто ездит туда-сюда, но, знаете, сэр, бывают джентльмены, которые остаются джентльменами даже, когда напьются, а бывают и совсем иные. Этот, когда переберет элю, становится попросту ужасен.
– In vino veritas! – промолвил сэр Мармадьюк.
– Может быть, сэр, но я все же не стал бы так ругаться. Прошлым вечером этот джентльмен так набрался бренди, что стал совсем невменяем, перепугал мою дочь и служанок, так что пришлось взять его на абордаж, вы понимаете меня, сэр? А он начал бить бутылки и стаканы, тогда я вынужден был запустить одну из них прямо ему в корпус, а затем позвал на помощь Джорджа и Тома, они и уложили его в кровать.
