– Жарко, – сказала она.
Я лег, мне не хотелось нарушать мир и тишину.
В комнате не слышно было ни звука; только Шейла переворачивала страницы да с улицы доносился шорох шин по мостовой. Шейла лежала ко мне спиной на своей кровати, которая стояла дальше от окна.
Через некоторое время – с полчаса я не решался начать разговор – я окликнул ее.
– Да? – отозвалась она, не меняя позы.
– Нам нужно поговорить.
– О чем?
Голос ее все еще звучал лениво, она не подозревала ничего страшного.
– О Робинсоне.
Она редко повернулась на спину и устремила взгляд в потолок.
– А что такое?
Я перед этим долго подбирал слова и теперь ответил:
– На твоем месте я бы меньше ему доверял.
Наступило долгое молчание. Шейла не шелохнулась, словно и не слышала моих слов. Наконец она заговорила холодным звенящим голосом:
– Ты не сказал мне ничего нового.
– А ты знаешь, что именно он говорит?
– Какое это имеет значение?! – воскликнула она.
– Он распространяет грязную клевету…
– Я не хочу слушать.
Голос выдавал ее волнение, но она не шевелилась.
Через минуту она сказала в тишину комнаты:
– Я же говорила тебе, что он не будет благодарен.
– Да.
– Я оказалась права.
Ее смех был похож на звон разбитого стекла. Я подумал, что те, кто, как она, стараются обнажать самые непривлекательные стороны человеческой сущности, больше всех ими восхищаются.
Она села, прислонившись к спинке кровати, и посмотрела на меня в упор.
– Почему он должен быть благодарен?
– Он пытался причинить тебе зло.
– Почему он должен быть благодарен? – В ней поднимался леденящий гнев; давно уже я не видел ее в таком состоянии. – Почему должен он или кто-нибудь другой быть благодарен, если в его жизнь вмешивается посторонний человек? Вмешивается, говорю я тебе, ради собственной выгоды. Я ведь не старалась сделать что-нибудь для Робинсона, я просто хотела отвлечься, и ты это отлично знаешь. Почему бы ему и не говорить все, что он хочет? Я не заслуживаю ничего другого.
– Заслуживаешь, – сказал я.
Она не отрывала от меня глаз. Лицо ее стало суровым и жестоким.
– Послушай, – сказала она, – вот ты отдал многие годы жизни, чтобы заботиться обо мне, ведь правда?
– Ты говоришь не то.
– А что еще можно сказать? Ты заботишься о человеке, который сам по себе бесполезен. Много хорошего это дало тебе? – Холодным, насмешливым тоном она добавила: – Да и мне тоже.
– Я это очень хорошо знаю.
– Ты пожертвовал многим, что тебе дорого, да? Раньше ты интересовался своей карьерой. Ты пожертвовал тем, чего хочет большинство мужчин. Тебе бы тоже хотелось иметь детей и жену, которая бы тебя удовлетворяла. Ты сделал это ради меня. Почему?
