– И застегнуть верхнюю пуговицу халата. Но я думаю, ты все сделала правильно. Выглядела очень соблазнительной. И у детектива сложилось такое же впечатление.
– Но теперь он ушел, и мы одни. Расскажи мне.
– Рассказать что?
– Все, Джордж. Я сходила с ума, сидя в спальне и не зная, что происходит внизу.
– Как будто ты не знала.
– Откуда я могла знать? Он мог струсить. А ты – заснуть…
– Это вряд ли.
– Расскажи мне, что произошло, а?
– Он открыл окно и забрался на подоконник. Должен отметить, очень уж неуклюже. Так шумел, что я подумал, как бы этот шум не испугал его самого и он бы не удрал до того, как я успел с ним разобраться.
– Но он не испугался.
– Очевидно, нет. Я приоткрыл один глаз, чтобы приглядывать за ним, и как только он оказался на полу, открыл оба и нацелил на него пистолет.
– Он уже снял кинжал со стены?
– Разумеется, нет. До кинжала дело дошло позже.
– Он схватил его позже?
– Ты хочешь все услышать или будешь постоянно меня перебивать?
– Извини, Джордж.
– Он увидел пистолет, глаза его округлились, он собрался что-то сказать. Тут я его и подстрелил.
– Это был первый выстрел.
– Само собой. Я выстрелил в низ живота и…
– Куда? Я же ничего не увидела. Где вошла пуля? Около пупка?
– Ниже пупка. Я бы сказал, на полпути между пупком и тем местом, где осталась твоя помада.
– Местом, где осталась…
– Шутка, дорогая. Между пупком и его шлангом, вот куда вошла пуля. Раны в нижнюю часть живота считаются самыми болезненными.
– И прошла вечность, прежде чем прогремел второй выстрел.
– Сомневаюсь, чтобы прошло больше тридцати секунд. Минута – это максимум.
– Неужели? А мне казалось, гораздо больше.
– Ему тоже. Но мне требовалось время, чтобы кое-что ему сказать.
– Сказать что?
– Я не хотел, чтобы он думал, будто его смерть – результат какой-то его ошибки. Я хотел, чтобы он знал, что все идет по плану, что его просто использовали. Ему не хотелось верить.
– Но ты его убедил.
– «Несколько часов тому назад, – сказал я ему, – она вставила два пальца тебе в задницу. Надеюсь, тебе понравилось».
– Так и сказал?
– Такие подробности убеждают.
– А что потом? Ты выстрелил вновь?
– В сердце. Чтобы избавить от всех страданий, хотя на лице его отражалось скорее раздражение, чем страдание. Тебе следовало видеть его лицо.
– Это точно. Одну ошибку мы все-таки допустили.
– Ты про свое отсутствие?
– Да.
– Ты могла подождать в гостиной. Или спуститься после первого выстрела. Но я думаю, что ты не теряла времени понапрасну, так? Оставаясь наверху?
