– Уж не разговаривал ли ты с ней втайне от меня? – грозно поинтересовался Квин.
– Именно этим я и занимался, – с улыбкой ответил Эллери, – обнаружив один очень важный факт, который крайне необходим сейчас, чтобы направить наше расследование по верному пути. Эта О'Коннел поклялась, что она, прежде чем покинуть свой пост и сесть рядом с Пастором Джонни, заперла обе двери на щеколды изнутри. Когда в зале началась суматоха, она бросилась к своим дверям и обнаружила их по-прежнему запертыми, как и оставляла. Если она не лжет – а я не думаю, что она лжет, – то убийца через эти двери уйти не мог. Они все еще были заперты изнутри, когда труп был обнаружен.
– Быть того не может! – в сердцах ругнулся Квин. – А ведь мне она ни словом не обмолвилась, черт ее дери! Ну, она у меня достукается!
– Постарайся сохранять объективность, страж закона, – засмеялся Эллери. – Единственная причина, по которой она тебе ничего не сказала про запертые на задвижку двери, – – то, что ты не спросил ее об этом. А она понимала, что и без того попала в весьма неловкую ситуацию, чтобы добровольно признаваться в нарушении еще одной инструкции.
Так или иначе, опираясь на эти показания, мы можем исключить и те два выхода из зала, которые были ближе всего к месту убийства. Надо, однако, признать, что существуют и другие возможности – ну, например, то, что Мадж О'Коннел была сообщницей убийцы. Я говорю об этом только как об абстрактной возможности, а не как о версии. Убийца, по-моему, не рискнул бы выходить из зала – слишком бы это бросилось в глаза. Зал в середине второго акта покидают очень немногие. И еще одно: убийца никак не мог знать заранее, что Мадж О'Коннел в этот вечер нарушит служебные предписания, – разве что в том случае, если она являлась его сообщницей. А поскольку преступление было тщательнейшим образом продумано и спланировано – судя по всему, так оно и есть, – убийца с самого начала не рассчитывал на боковые двери как на путь к отступлению.
Теперь, когда мы исключили эту возможность, остается, на мой взгляд, только одно направление, в котором может двигаться расследование, – это главный выход из зала. Но и здесь тоже у нас есть недвусмысленные свидетельские показания билетного контролера и портье, который находился в фойе. Никто не покидал зал через главный выход во время второго акта. Выходил только юноша, который торгует напитками, а он – вне подозрений.
Таким образом, все факты, установленные и перепроверенные мною, достопочтенные джентльмены, – с пафосом завершил свою речь Эллери, – неумолимо подводят меня к заключению, что с момента обнаружения трупа и все последующее время, пока велось расследование, убийца находился в зале.
