– А ведь у тебя чертовски красивая жена, – вдруг сказал Шарп.
Морган окаменел.
– Давно женат?
– Не трогай мою жену, – прошептал Морган.
– Наверно, недавно, ей не больше двадцати пяти. И детей нет, я интересовался. Если бы с такой красоткой как Анита что-нибудь случилось, я бы на твоем месте очень переживал.
Морган закрыл глаза. Шарп пододвинул телефонный аппарат и набрал номер.
– Барни? Это Эл. Я на складе. Сколько тебе нужно, чтобы добраться сюда? Последовала пауза.
– Когда приедешь, тогда и скажу. Есть для тебя работенка.
Шарп слушал. Лицо его почернело.
– Черт побери! – выругался Шарп. – Мне плевать, что ты собираешься делать! Дуй сюда! И быстро!
Последовала еще одна пауза. Затем Шарп взмолился:
– Барни! Барни!
Но разговор, видно, уже был закончен. Шарп отвел трубку от уха, мрачно посмотрел на нее, а затем с силой грохнул об аппарат. Морган почувствовал беспричинное облегчение. Передышка?
– У тебя неважные отношения с членами банды, не так ли?
– Они много хотят! – рявкнул в ответ Шарп. – Вот вернусь, тогда они у меня попляшут!
– Спокойней, спокойней, – сказал Морган ровным голосом.
Но в человеке с носом Пиноккио вдруг вспыхнула звериная злоба. Он медленно поднял револьвер и направил его на Моргана. Рука с револьвером дрожала.
– Встать!
Морган быстро поднялся со стула. Шарп обошел вокруг стола, ударом ноги распахнул дверь конторы, а затем мягко, почти с нежностью, приставил дуло 38-го калибра к его спине.
В помещении склада теперь было совсем пусто, там одиноко стоял лишь серый «форд». Шарп подтолкнул Моргана к небольшой дверце и приказал открыть. За ней оказался шкаф, в котором хранились метлы, швабры, ведра, на полках валялись какие-то тряпки.
Оттолкнув Моргана в сторону, гангстер издал довольное ворчание, и вынул из шкафа моток веревки. Трехжильной пеньковой веревки, довольно тонкой – ею перевязывались картонные коробки.
– А теперь назад!
Ясно, Шарп намеревался связать его, а тем временем поехать за Анитой. Скорее всего план его состоял в том, чтобы схватить ее, а потом отпустить при условии, что Морган возьмет его в банк и передаст ему деньги. И вот тут окончательно Морган понял, что попался. Бедная, безалаберная Анита. Как она себя поведет, когда нужно будет делать выбор – спасти свою (или его) жизнь или не отказываться от ста тысяч долларов?
Он никак не мог допустить, чтобы в это дело была втянута Анита. Почему, он и сам бы не объяснил, но не мог. Возможно, в нем ожила нежность к жене. Ожила и обострилась вместе с угрожающей ей опасностью.
