– Вилли Винки, – пропыхтел он. – Извините, что задержался, но это Сьюзи виновата. Ей хотелось знать, что случилось. Я ничего не сказал. Тогда она спрятала мой велосипед и свой тоже. И мне пришлось добираться сюда на своих двоих.
– Садись, – сказал Питер. – Колин, пожалуйста, начинай рассказывать.
Колин повторил свою историю. Он, конечно, сожалел, что ограбили дом его бабушки, но то, что именно он обнаружил ограбление и вызвал полицию, придавало случившемуся особый оттенок.
– Значит, Грета описала двоих мужчин, а третьего не смогла, – уточнил Питер, когда Колин замолчал. – Ты принес свою записную книжку, Джек? Может, там есть приметы третьего грабителя?
Джек достал записную книжку, лицо его было взволнованным.
– Подумать только, я записал эти приметы совершенно случайно, просто потому, что у меня оказалась с собой записная книжка! – сказал он. – Минутку… Да, вот мои записи. Колин, как Грета описала тех двоих мужчин, которых она видела?
– Она сказала, что один из них был очень маленького роста и смуглый, – ответил Колин. – И еще она заметила, что у него кривой нос и гнилые зубы.
– Это очень похоже на то, что я записал, – взволнованно ответил Джек. – У меня написано: «Один был маленький, смуглый, с кривым носом». Я только не заметил, что у него плохие зубы.
– Хватит и кривого носа, – усмехнулся Колин. – Так, это первый. По словам Греты, второй мужчина был тощий, и у него были оттопыренные уши. Ей показалось, что он хромой, но она в этом не уверена.
– Надо же, – сказал Джек, снова сверившись со своими записями. – Вот, слушайте. У меня записано, что один из них был тощий и что он прихрамывал. Наверняка еще один грабитель. Так ты говоришь, третьего она не видела?
– Нет, она сказала, что они ворвались через кухонную дверь. Двоих удалось хорошо разглядеть, а третий был позади них, поэтому она не может его описать. Первые двое набросились на нее, и она упала на пол, бедная Грета. Они уложили ее лицом вниз, а третий человек связал ей руки. Потом мерзавцы запихнули ее в кладовку и заперли дверь. Она не пострадала, просто до смерти перепугалась.
– И наверно, ужасно обрадовалась, когда ты открыл дверь, – сказала Джанет.
– Еще бы! Я развязал ей руки, она сразу обняла меня и стала говорить что-то по-немецки. Я, конечно, ничего не понял, – сказал Колин. – Потом она рухнула на стул, на тот самый, куда я положил яйца. Вот так ей не повезло.
Все захохотали, а потом с виноватым видом утихли.
