На лице Зу-Зу отразилось крайнее удивление.
— Ну, я думала, что их было шесть.
Джон вызывающе взглянул на Адриана:
— Что вы на это скажете, граф Синдреак? Как случилось, что один из вас был на свободе и тем не менее оказался здесь? Возможно, потому, что один из вас и есть Черная Роза, а?
Синдреаки переглянулись.
Адриану явно не понравился такой поворот в разговоре.
— Это просто смешно, лорд Секстон! При всем моем уважении к вам, Зу-Зу, вы ошиблись. Мы все были арестованы.
Лоб графини прорезали морщины.
— Возможно, я ошибаюсь. Я узнала бы человека, который меня спас, — это точно не Синдреак.
Но Джона не так-то легко было убедить.
— Не стоит винить себя за неудачную попытку разгадать эту загадку, Секстон. Все умирают от желания узнать, кто он такой. — Перси проглотил кусочек дичи. — Говорят, он бывший пират. Только представьте себе! Сегодня грабит аристократов, а завтра спасает их головы от гильотины.
Все принялись обсуждать это любопытное предположение. Вдруг шум разговоров перекрыл голос Дейтера:
— В моей деревне один человек умирал четыре раза.
Все замолкли и с любопытством воззрились на немца, сделавшего такое странное сообщение.
— Когда он умер в первый раз, мы похоронили его на церковном дворе. — Дейтер обвел завороженную аудиторию мрачным взглядом. Шнапс, почувствовав его настроение, оскалился. — Он вернулся.
Все открыли рты от изумления.
Все, кроме Хлои, в фиолетовых глазах которой Джон заметил алчный огонек. Кровожадная маленькая разбойница, с усмешкой подумал он. Она обожала страшные истории.
— Во второй раз… — Сидящие за обеденным столом гости подались вперед. — Волки…
Дейтер неожиданно умолк.
— Волки, — подсказал ему Жан-Луи. — Что там насчет волков?
Подбородок Дейтера упал ему на грудь, и вскоре раздался громкий храп.
— О-о! — Все разочарованно откинулись на стульях.
Джон с трудом сдержал смешок. Каждый раз они попадаются на ту же удочку.
— Ладно, тут мне недавно рассказали забавную историю, — сказал Перси, промокнув рот салфеткой. — Ты же знаком с графом Лаудером, Джон?
Джон открыл было рот, чтобы ответить, но, набрав в легкие побольше воздуха, Перси продолжил рассказ. Сэр Сэсил-Бэзил, похоже, придерживался следующего принципа: горе сомневающимся.
— Этот парень — неисправимый ипохондрик. Не переносит ни малейшего нарушения в строгом распорядке своей жизни.
— Это мне кое-что напоминает, — пробормотал Джон.
— Говорят, за пять лет он не проронил ни слова!
— Почему? — Для графини де Фонболар это было новостью.
