— Милая, милая, — хрипло шептал он.
Ее тело продолжали сотрясать конвульсии, а он, казалось, был намерен довести ее до полного изнеможения.
Руки Хлои обессиленно лежали на голове Джона. Она не могла даже пошевелить ими. Откинув голову, она открыла глаза и увидела прямо перед собой висящую в небе луну. Белые пальцы облаков протянулись на иссиня-черном небе подобно спутавшимся прядям волос.
«Какое блаженство, — подумала Хлоя. — Неописуемое блаженство».
Она запомнит эту ночь на всю жизнь. Эта черно-белая картина навсегда запечатлелась в ее мозгу и в ее сердце.
Джон постепенно успокаивался. Он продолжал страстно прижиматься к ее лону, а ладони его крепко обнимали ее талию. Ему не хотелось отпускать ее.
Никогда раньше Джон не испытывал ничего подобного.
Он не мог подобрать этому точного определения, но произошедшее потрясло его. Он был похож на изголодавшегося человека, обнаружившего перед собой накрытый стол.
Что с ним происходит?
Как бы это ни называлось, но с каждой минутой становилось все хуже — или лучше, в зависимости от того, как на это посмотреть. Как и раньше, чем больше он получал, тем больше хотел.
Это начинало его беспокоить.
Хотя не было никакой причины для тревоги. Хлоя здесь, рядом, она его жена, и, следовательно, нет повода…
Почему же он так взволнован?
Ему не давала покоя мысль, что интимная близость может положить конец их дружбе. Эти опасения возникли сразу же после свадьбы и не исчезли и теперь. Сомнения остались, только его мысли приняли совсем иное направление.
Страсть к Хлое переполняла его.
Более того, это стало ему ясно в тот момент, когда он впервые поцеловал ее. Нет. В конце концов, он может себе позволить быть честным с самим собой. Он всегда знал, что не сможет делить ее с другим.
Тогда зачем же он заставил ее поверить, что сможет?
«Чтобы ты мог жениться на ней», — подсказал ему внутренний голос.
Эта мысль не давала ему покоя.
Именно так. Он женился на Хлое, используя надуманный предлог. Он всегда хотел, чтобы она принадлежала только ему. Как же теперь сказать ей об этом?
Ей может совсем не понравиться такое заявление, особенно после того, как она заключила с ним соглашение, оговорив для себя свободу.
Черт бы побрал этот договор!
Леди Секстон принадлежит лорду Секстону, и никому, кроме него, не позволено прикасаться к ней!
Она просто обязана будет привыкнуть…
А как насчет его?
Собирается ли он тоже распрощаться с привычным образом жизни? Внезапно он сделал неожиданное открытие. Его больше абсолютно не интересуют другие женщины.
