— Да, — ответил он так же прямо.
— Вы знаете, как это может быть для вас опасно?
— Для вас тоже.
— Для меня нет. Я неуязвима. Я Хиршфилд. Но вы — вас это может погубить.
Род пожал плечами.
— Если бы мы всегда учитывали все последствия своих действий, никто бы ничего не делал.
— Не подумали ли вы, что я просто испорченная избалованная богатая женщина, развлекающаяся на досуге? Может, я все время так поступаю.
— Может быть, — согласился Род. Они долго молчали, потом Терри заговорила снова.
— Род? — В первый раз она назвала его так.
— Да.
— Это неправда. Я не такая.
— Догадываюсь.
— Спасибо. — Она раскрыла сумочку. — Мне нужно покурить. Мне кажется, что я стою на краю пропасти и испытываю неудержимое желание броситься в нее.
— Прикурите для меня тоже, Терри.
— Вам нужно?
— Очень.
Они молча курили, оба смотрели вперед, потом Терри опустила окно и выбросила окурок.
— Вы получите назначение. — Весь день она хотела сказать ему, внутри у нее все кипело. Глядя на него, она заметила, как напряглись его губы, появились морщинки у глаз.
— Вы меня слышали? — спросила она наконец, и он затормозил мазерати и свернул к обочине. Поставил на ручной тормоз и повернулся к ней лицом.
— Терри, что вы сказали?
— Я сказала, что вы получили работу.
— Какую работу? — хрипло спросил он.
— Попс сегодня утром подписал назначение. Получите в понедельник. Вы теперь генеральный управляющий «Сондер Дитч». — Она хотела добавить: И я это сделала для вас. Заставила Попса сделать это.
Никогда, поклялась она себе, никогда не испорчу ему этого. Он должен верить, что победил честно, что это не мой подарок.
Субботний вечер, большой вечер в городе Притонов.
Шахта «Блааберг» — старейший производитель на Китченервильском поле. В некоторых секциях порода была полностью выбрана, старые разработки покинуты и заросли. Среди кустов, травы по голову, нагрможденных людьми отвалов выросло множество лачуг. Обитатели назвали его городjм Притонов. Лачуги сооружены из старых листов гальванизированного железа и расплющенных нефтяных бочек, нет ни водопровода, ни канализации.
В стороне от главных дорог, от поселков ближайших шахт и города Китченервиля, доступный только пешеходам, этот город никогда не навещается представителями южноафриканской полиции, он идеально приспособлен для целей, которым посвящена жизнь его обитателей.
Каждая лачуга — это притон, дешевый кабак, где продаются крепкие напитки. Мало кто приходит сюда за даггой (Марихуана. — Прим. автора). Среди хорошо питающихся, высоко оплачиваемых шахтеров мало наркоманов. Сюда приходят за женщинами.
