— О!
Он надеялся, что этот возглас означал разочарование, но произнесла она его настолько невыразительно, как будто мысли ее были где-то далеко.
— Я вот думаю, — они вышли с территории главного лагеря; просто пустырь, застроенный шале, темные тени между чередующимися фонарями; он взял ее за руку, рука была потная, — Я уже говорил, что смогу, может быть, приезжать сюда на уик-энд, заказывать себе шале.
— Нет! — она замедлила шаг, почти остановилась. — Нет, Джефф, не хочу, чтобы ты это делал.
— Ясно, — внезапно у него засосало под ложечкой. — Это просто летний роман, и через неделю все кончится, не так ли?
— Нет, Джефф! Я не хочу, чтобы все так закончилось, пожалуйста! — она вцепилась в него, прижалась. — Что бы ни случилось, я не могу даже подумать, что не увижу тебя!
Это было безумие, и на секунду он засомневался, не сошли ли они оба с ума. Затем его охватило облегчение; что бы ни было, самое важное для него, что она не хочет конца их связи.
— Я думаю, ты должна мне кое-что объяснить, — произнес он тихо, но твердо.
— Да, но я не могу рассказать тебе всего. Пока не могу, — казалось, она тащила его за собой, озираясь по сторонам, боясь, что кто-то идет следом, подслушивает их. — Но... Джефф, может быть, мы сейчас сядем в твою машину, уедем отсюда и не вернемся? Ты бы... пошел на это?
Боже, она себя накручивает, он это заметил, в ее просьбе была почти истерика, отчаяние.
— Если ты действительно этого хочешь, я готов. Но сначала я должен упаковать вещи, не оставлять же их здесь. Знаешь, давай сначала поедим, и я, может быть, смогу уговорить тебя рассказать мне, что происходит. Тогда, может быть, завтра, если ты все еще будешь этого хотеть, мы уедем. Ну как?
Компромисс все же лучше, чем ничего. Она немного успокоилась. Час-два вдали от этого ужасного места — сейчас эта мысль казалась ей привлекательной.
Внизу под ними была автостоянка, три акра неровной земли, освещаемые зловещим светом из лагеря. Ряды машин, старые развалины и новые модели, в центре возвышался роскошный фургон для отдыха. Пустая будка сторожа. Чтобы взять машину, надо было ехать к главным воротам лагеря, где круглосуточно дежурил человек из службы безопасности. Он давал пропуск, который нужно было предъявлять при возвращении. Внезапно Энн пришла в голову тревожная мысль, когда они спускались по крутой дорожке к стоянке. Они увидят ее, может быть, узнают; неизвестно, на что способен Мортон. Это были люди высшего уровня безопасности. К ней вернулось чувство обреченности.
