— Из-за чепухи!
— Совершенно верно, — он повернулся и посмотрел на нее — приветливый, улыбающийся человек. — Послушай, с Биби ничего не случится, он просто переживет несколько... фантазий. По всей вероятности, совершенно безобидных. Несколько дней, и он вернется к своему нормальному состоянию, совершенно не сознавая, что произошло. Или же, если мы так решим, мы можем применить противоядие и вернуть его анормальное состояние в течение нескольких часов. Так кто что теряет? Он, конечно, не пострадает от каких-то вредных воздействий. В проигрыше окажешься только ты, если не согласишься выполнить приказ. В лучшем случае тебя переведут в лабораторию на какую-нибудь простую работу, мы можем даже послать тебя в Штаты. Так что Биби ты все равно не увидишь. Он найдет себе другую, а ты останешься ни с чем. Будь же благоразумна, Энн. Если не ты дашь ему препарат, это сделает кто-то другой. Своим упрямством ты будешь наказана, но над Биби все равно проведут эксперимент. Так что не лучше ли подсунуть ему таблеточку, а через несколько дней вы бы продолжили свой роман. Да могли бы и не прекращать. Мы не знаем. Ну же, Энн, будь умницей. Я бросаю тебе спасательный круг. Если все это дойдет до ушей моего начальства, я не думаю, что у тебя будет еще один шанс. Даже несмотря на то, что между нами все кончено, я хочу помочь тебе. Но я должен получить четкий ответ: да или нет. Немедленно!
Она опустила голову. Он прав, выхода нет. Дай Джеффу Ц-551, иди мы сами это сделаем. Он все равно получит препарат. А она будет наказана за отказ.
— Я ненавижу эту работу, я ненавижу тебя, Тони. Но я вижу, что у меня нет выхода, — сказала она.
— Отлично! — он набивал трубку табаком «Кавендиш», что всегда означало, что он доволен результатом. — Я все же не ошибся в тебе. Небольшой эмоциональный сбой, скажем так. Давай забудем об этом разговоре, а вечером ты дашь Биби таблетку. Договорились?
— Думаю, что да, — она встала и поспешила вон из комнаты.
Ал оказался не таким, как представляла его утром Сара. Исчезли его оживленность, готовность болтать и смеяться. Он был не то чтобы сдержан, а скорее угрюм. Пока они шли к озерной пристани, исчез и ее энтузиазм, она подумала, что, может быть, ей не стоило приходить. Она подумала о своих родителях, сидящих в кинотеатре «Адельфи», о жарком, душном зале, о видеофильме, чтобы посмотреть его, нужно напрягать глаза и уши; контраст слишком темный, звук нечеткий, дети болтают, где-то плачет ребенок. Если это одноразовое свидание, то оно внесет приятное разнообразие в ее отдых с предками, который мало чем отличался от жизни дома.
