Гигантским усилием Гарлейн на миг высвободился из-под телепатического воздействия собеседника. Возможно, на какую-то ничтожную долю секунды окружающие даже могли видеть его — но аризианин, не прерывая своей речи, тут же опять накрыл Гарленна ментальным колоколом. Он сделал это так легко, так изящно и непринужденно, словно имел дело с младенцем, а не с одним из самых мощных разумов Эддора.
— Теперь насчет вас, Гарлейн, — голос Бергенхольма оставался по-прежнему сухим и спокойным. — Существовали определенные причины, по которым мы не противодействовали вам — ни на Полэне, ни на Ригеле, ни в системе Велантии, ни на Земле. Этому последнему миру вы принесли особенно много горя. Вы, пользуясь плотью и разумом Ло Суна, погубили цивилизацию Атлантиды. Вы были злым гением античной эпохи, средневековья и возрождения: в обликах Митридата, Суллы, Нерона, Ганннбала, Атиллы, Чингизхана, Гитлера вы проливали кровь, старательно уничтожая ростки будущего. Но теперь — теперь ситуация изменилась! — аризианин выпрямился и широким жестом руки обвел просторный лабораторный зал, полный людей и машин. — С появлением этого царства Вирджила Сэммза вашей разрушительной деятельности пришел конец. Вместе с людьми Земли, вместе с Трипланстнсм мы воздвигнем стену, ограждающую беззащитных и слабых от ваших посягательств!
— Вот как? Но почему эта стена появилась только сейчас, а не тысячи циклов назад? И при чем здесь Вирджил Сэммз, существо столь же недолговечное и слабое, как и те, кого он собирается защищать?
В глазах Бергенхольма сверкнул насмешливый огонек.
— Не сомневаюсь, что вам хотелось бы получить ответы на эти вопросы. Но с ответами мы подождем… Может быть, вы найдете их сами, если как следует поразмыслите. Например, стоит вспомнить, что с недавних пор вас преследуют неудачи… Ни одну из задуманных операций не удастся довести до конца; ваш планетоид разрушен недолговечными и слабыми существами, и ваше оружие не в силах поразить эту плоть… — норвежец коснулся ладонью своей широкой груди, и долгие секунды его серые и прозрачные, как лед, зрачки измеряли черный омут взгляда эддорианина.
Наконец Гарлейн раздраженно фыркнул и отвел глаза.
— Слова, слова, одни слова… — пробормотал он. — Если бы вы могли противодействовать нам раньше, вы бы так и поступили. Обычная история: тот, кто не может действовать открыто и достаточно эффективно, прикрывается болтовней.
— Открыто и эффективно… — задумчиво повторил Бергенхольм. — Что ж, готов согласиться, что мы не вступали с вами в открытое противоборство. Но вот в части эффективности вы сильно заблуждаетесь, Гарлейн!
