– Селена, – сказал Виктор, все еще тяжело дыша, когда они поднялись в верхнюю комнату и окунулись в ее нежную прохладу и белизну. – Скажи, Селена, что будет завтра?
– Завтра? Может быть, ничего не будет. А может быть, будет бой.
– С бедуинами?
– Ага, с ними.
– А они воевать-то умеют? – серьезно спросил Виктор.
– Они все умеют. К сожалению, – проговорила Селена, глядя куда-то в сторону.
– Ну а убить-то их можно? – спросил Виктор еще серьезнее.
Селена повернулась и долго смотрела на Виктора молча.
– А ты много знаешь, – произнесла она наконец.
– Не очень. Просто я наблюдательный человек. Нам, писателям, инженерам человеческих душ, это совершенно необходимо.
– А-а-а, – протянула Селена, – наблюдательный. – И добавила после паузы: – Можно их убить, можно. Не совсем так, как обычных людей, но можно. Их уже убивали.
– Кто же это? – поинтересовался Виктор.
– Не мы, – коротко ответила Селена.
Они помолчали. Потом девушка поднялась и достала из бара бутылку коньяка и два классических фужера «тюльпан», а из холодильника – бутылку шампанского.
– Шампанского я не пью, – сказал Виктор. – Практически никогда. Или это по поводу Нового года?
Селена вздрогнула:
– Почему ты говоришь о Новом годе?
– Потому что господин Хафиис велел мне подготовить новогоднее приветствие нашему Народу.
– Велел? – переспросила Селена.
– Шучу. Ничего он мне не велел. Просто объяснил свою точку зрения. И я вроде все понял. Давай выпьем по такому поводу. Со мной это редко бывает, чтобы я все понимал.
Селена выпила шампанского, а Виктор все-таки коньяку.
– Слушай, – сказал он через полминуты, неторопливо прочувствовав тонкий букет коллекционного "Наполеона", – давненько я не пробовал такого божественного напитка! – И тут же без перехода: – Ну неужели вы не можете с ними договориться?! Неужели опять надо заливать кровью полгорода? Или полстраны? А может быть, полмира?
– Может быть, – сказала Селена тихо. – Мы пытались и пытаемся договориться. Среди нас нет сумасшедших, и мы не хотим убивать ради убийства и умирать ради смерти. Но с бедуинами невозможно договориться. Мы просто не можем найти конструктивной базы для переговоров. У нас к ним очень много требований. У них к нам – никаких. Им от нас ничего, ну абсолютно ничего не нужно. У них уже все есть. Они всего достигли. Они, по их собственному мнению, уже победили. Они живут своей, ни от кого не зависящей жизнью и не хотят подчиняться нашим законам.
– Да и Бог с ними. Пусть живут как хотят.
