Бивен не выражал подобных чувств, продолжая демонстрировать сильнейшее безразличие к рассказу.
— Да, вы не ошиблись, это действительно был прославленный философ, открыватель додиума, редчайшего из элементов, который существует во вселенной в количестве одной тридцатипятитысячной миллиграмма, причем только на звезде, называемой гамма Пегаса, это Доду расшатал логический процесс обверсии и свел квадрат оппозиций к состоянию британского каре в Абу Клеа.[1] Это вы все знаете, но, возможно, вам неизвестно, что, будучи гражданским лицом, он стал величайшим французским военным стратегом. Именно он, не выходя из кабинета, наметил диспозицию армий в Арденнах, а схема укреплений Люневиля в 1890 году обязана исключительно его гению. Из-за этого правительство неохотно решилось его осудить, хотя общественное мнение очень пристрастно отнеслось к его преступлению. Как вам известно, доказав, что женщины после пятидесяти лет являются лишним бременем для государства, он подкрепил свою убежденность, обезглавив и съев свою вдовую мать. Первоначально власти намеревались устроить ему побег по дороге и пользоваться его услугами, поселив под вымышленным именем в квартире в совершенно ином районе Парижа. Но вышло так, что правительство внезапно сдалось, соперник выдал его, и Доду пришлось отбывать наказание столь же суровое, как если бы он был самым обычным преступником.
Разумеется, именно такой человек был нужен мне для побега. Но, даже мучительно ломая голову, — моя бабушка была из ворвикширских Хиггинботемов, — я не смог придумать, как же вступить с ним в контакт. Но он, очевидно, сам прочитал мои мысли, ибо как-то раз, когда он уже месяц провел на острове (я к тому времени пробыл там целых семь), Доду споткнулся и упал, словно сраженный солнечным ударом, когда я оказался поблизости. Лежа на земле, он умудрился трижды ущипнуть меня за ногу. Я поймал его взгляд: скорее, это был намек, а не знак братства франкмасонов. Вы масон?
— Я — Прошлый Наместник[2] Великого Оруженосца области, — отвечал Бивен. — Я основал ложу 14,883 «Боэтик» и ложу 17,212 «Коленсо». Также я — Прошлый Главный Аггей в Великом Областном Отделении.
— Так я и знал! — восторженно воскликнул Дюгесклен.
Бивену все меньше нравился разговор. Этому человеку известно слишком много. Знает, что он мировой судья, что его мать жива, а теперь и его масонские титулы. Он все меньше доверял французу. Может быть, вся эта история — лишь предлог, чтобы попросить взаймы? Незнакомец выглядел солидно и у него был билет первого класса. Скорее, похож на шантажиста; возможно, он знает и другие вещи — тот случай в Оксфорде, например, или происшествие на Эджвер-роуд, или историю с Эми Холланд. Бивен решил держаться настороже.
