Мы боролись, как два разъяренных ниндзя. Послышались звуки рвущейся бумаги – карта под нами превращалась в бумажные обрывки. В воздух взлетели белые кусочки с красными росчерками маркера.
Я думаю, это и впрямь могло плохо кончиться, если бы Аманде не удалось оттолкнуть меня. Тяжело дыша, я села посреди обрывков своей испорченной карты.
– Ты сама напросилась! – выдохнула Аманда.
Ее одежда была измята, волосы всклокочены.
– Я в глаза не видела твою дурацкую домашнюю работу! – со слезами в голосе крикнула я.
В этот момент мы услышали, как открылась входная дверь. О боже, это была мама! Мама, которая сказала, что, если только заметит, как мы ссоримся, отменит праздник Аманды и мою экскурсию в «Мировую деревню»!
– Теперь мы в расчете! – прошипела Аманда.
Я даже подпрыгнула от негодования.
– Нет, не в расчете! Ты эту работу вообще не делала!
– Нет, делала! – Аманда одернула на себе платье. – А ты ее стащила…
– Чушь какая! Ты ненормальная!
– Есть кто-нибудь дома? – послышался снизу мамин голос. – Я, между прочим, купила мороженое, если это кого-нибудь интересует. С хрустящими арахисовыми вафлями!
Было совершенно ясно – мы не могли допустить, чтобы мама узнала, что мы тут подрались. Она бы нас выстирала, отжала и повесила сушиться!
– Я тебе этого не забуду, – прошипела я, поправляя кофточку. – Ты мне за это заплатишь!
– Девочки! Вы наверху?! – крикнула мама.
– Да! – отозвалась я. – Сейчас идем.
Мы обменялись злобными взглядами и отправились вниз, по дороге приводя себя в нормальный вид.
Сэм спал в своем манеже, а мама уже прошла на кухню. На столе лежал килограммовый пакет мороженого, и мама доставала из шкафа тарелки.
Она окинула нас внимательным взглядом. У нас обеих, наверное, был странный вид.
– Чем это вы занимались? – подозрительно спросила она.
– Аманда мне показывала некоторые движения для группы поддержки, – нашлась я (какая сообразительность, а!) и вытерла рукавом лоб. – Ох, нелегкая это работа!
Мама улыбнулась.
– Приятно видеть, что вы наконец помирились, – сказала она. – По сколько шариков мороженого вам положить?
* * *
Остаток вечера мы с Амандой избегали друг друга. Встречаться было бы слишком опасно. Я была в такой ярости, что ощущала ее физически, как стальной шар для боулинга у себя в желудке. Но в тот момент я не осмеливалась ничего предпринимать. Я не собиралась делать ничего такого, что могло бы поставить под удар мою поездку. Мы должны были избегать новых стычек, чего бы это ни стоило.
