с такой нежной хрустящей корочкой, что при взгляде на них становилось понятно – они божественно вкусны; хорошенькие маленькие овощи, вырезанные в форме цветов и животных, – такое видишь только в книгах с азиатскими рецептами; перчики чили, сыр бри и основное блюдо для любой сладкоежки – поднос с шоколадными трюфелями и дроблеными фисташками.
Ники выросла в северной Миннесоте и не обладала чересчур взыскательным вкусом, поэтому, когда она в конце концов отодвинула от себя поднос и откинулась на спинку мягкого кресла, на тарелке остались не тронутыми только перчики чили.
Интересно, гадала Ники, можно ли включить телевизор или же самолет упадет в штопор, как только заработает электронное устройство? В течение многих лет ее на этот счет запугивали многочисленные бортпроводники, поэтому Ники не знала точно – правда ли, что, если включить в воздухе телевизор, возникнет угроза страшной катастрофы.
Ники осмотрелась в поисках других развлечений и заметила стопку журналов и книг. Восхищаясь тем, что ее никто не заставил пристегнуться, как на обычных коммерческих рейсах, Ники просмотрела книги – серьезное чтение, никакой беллетристики – и взяла несколько журналов. Какое-то время она обдумывала, не попросить ли у стюардессы чашку чаю, но решила не делать этого, чтобы не показаться слишком нахальной.
В конце концов, Джонни Патрик обеспокоен безопасностью дочери, так что не время проявлять требовательность.
Прочитав от корки до корки два журнала, Ники снова осмотрелась по сторонам. «Хорошо бы раздобыть глоток воды, хотя бы из туалета, – подумала она, – уж очень хочется пить». Но тут открылась дверь, и ее ослепила улыбка Джонни Патрика.
– Не хотите кофе или чаю? – Он кивнул на поднос у себя в руках.
– Кажется, я сейчас поверю в экстрасенсорное восприятие, – улыбнулась Ники.
На близком расстоянии его красивая внешность потрясала еще сильнее. Может быть, все дело в том, что Ники не так часто видела эту ослепительную улыбку, обращенную непосредственно к ней, а может быть, старая «утка» о том, что кино– и рок-звезды являются королями Америки, – чистая правда.
Стоп! – скомандовала себе Ники. Абсолютно неправильно думать в такой момент о чем-нибудь, кроме опасности, грозившей его дочери.
– Чай или кофе? – Джонни отодвинул опустевшую тарелку из-под закусок и поставил на стол свой поднос.
– Чай, пожалуйста. – Вот так. Это гораздо лучше. Деловой тон, вполне соответствующий чистому сознанию. «Помни, почему ты здесь, – предупредила себя Ники. – Потому что говоришь по-французски и нравишься Джорди. И больше никаких причин. А еще вспомни, сколько женщин гоняется за Джонни Патриком».
