Описание пребывания князя Станислава в Дрездене занимает в «Журнале» много места. Столица Саксонии еще живет воспоминаниями о существовавшей несколько десятилетий личной унии с Польшей. Польского князя принимают тут с особым почетом. Курфюрст ежедневно приглашает его к обеду. Театры дают в его честь торжественные представления. Со всех сторон устремляются к Понятовскому люди, с благодарностью вспоминающие Польшу. Директор Дрезденской академии художник Джанбатиста Казакова, брат которого, Джиакомо, нашел такой сердечный прием при варшавском дворе, не отступает от польского гостя ни на шаг и засыпает его сведениями об артистической жизни Дрездена. По фазаньему заповеднику князя водит управляющий Франц, который служил некогда в Белостоке у дяди покойного гетмана Клеменса Браницкого…
Являются к князю и представители польской колонии в Дрездене. Наносит визит князю человек трагической судьбы – Петр Потоцкий, некогда маршал Барской конфедерации. «Был он в московском плену, оттуда освободился, когда все смуты в стране утихли, приказал написать на дверях дома, который он снял: „Silent arma“,[22] теперь же, как говорят, занимается алхимией». Приходят и другие люди. Не все визиты носят бескорыстный характер. Автор «Журнала» отнюдь этого не скрывает: «Был у меня человек, молодой, поляк родом, по имени Новацкий. Учится художеству. Мало проблесков являет. По-польски совсем не умеет. Показал мне свои работы. Взял у него несколько рисунков, дабы поощрить его и дать ему вспомоществование».
Во время пребывания в Дрездене князь Станислав посещает и близлежащую крепость Кенигштейн. Толщина стен этой фортеции должным образом оценена владельцем огромного состояния на Украине, который находит ее «отменной для сохранения картин и драгоценностей». Пользуясь случаем, он запечатлевает для нас мало известную деталь, очень характерную для нравов той поры: «Находится там еще под арестом секретарь министра графа Брюля, по имени Минцель. Он выдал секрет прусскому королю, потому-то король столь неожиданно и быстро вошел в Саксонию. И голову бы ему отрубили, кабы защитник его не доказал, что измену эту он учинил, не имея годами платы».
Из Дрездена польская делегация направляется в саксонский промышленный район Гернгут. Здесь он должен уладить с финансистами одну из самых важных миссий, порученных в Варшаве, – заполучить кредиты для тизенгаузовских мануфактур. Но с первого взгляда видно, что князь Станислав не расположен к этому делу. Всю затею Тизенгауза он расценивает как бессмысленную блажь, открыто подтрунивает над опальным фаворитом, который «истратил миллионы на домища о шести этажах да на город с высокими стенами, в коем фабрикам и фабрикантам помещаться». Он считает, что еще хорошо, что «из всей этой блажи одни стены получились», и отнюдь не скрывает, что гернгутская миссия задумана вопреки его воле, что едет он туда по приказу короля. При таком настроении главы делегации трудная финансово-экономическая миссия и не могла закончиться успешно. И в самом деле, она потерпела полное фиаско. Правда, потом князь оправдывался тем, что пускался во все переговоры, что нашел людей подходящих и достойных уважения, но они сказали, что «еще не располагают достаточными данными, чтобы взяться за столь серьезное предприятие. И пришлось все дело отложить».
