Жилось Чичкову нелегко: часто болел из-за ранения. Он попросил Александра Карповича помочь ему в устройстве на подходящую работу. Тот пообещал и отделывался обещаниями несколько месяцев, так ничего для старого знакомого и не сделав…
— Как же это? — удивился капитан. — А воинская дружба?
— Нашли вояку, — горько усмехнулся Чичков. — Ветров только и мечтал о том, как бы застрять в тылу. Помню, случай у нас был на учениях. Одному пареньку из нашего взвода оторвало три пальца на правой руке. Патрон взорвался. Комиссовали, естественно. Ветров признался мне тайком, что завидует ему. Я говорю: вот дурья башка, чему завидуешь? Он засмеялся: для настоящего мужчины главное — голова. А что, мол, если руки будут целы, а башку оторвет.
Почему Ветрова освободили от службы в армии, Чичков не знал.
Капитан Самойлов рассказал об этой беседе следователю Гольсту.
— Выходит, Ветров мечтал, чтобы его комиссовали, — прокомментировал свой рассказ Самойлов. — И нашел себе вполне подходящую болезнь: и голова, и руки целы остались.
— Как же врачи его не разоблачили? — покачал головой следователь. — Ведь в те времена были очень большие строгости.
— А может, подкупил кого. Тогда тоже продажные шкуры встречались. В общем, Ветров-старший — тот еще патриот! — Самойлов махнул рукой. — Интересно, что говорила ему совесть, когда он после войны каждый год Девятого мая принимал поздравления и подарки?
— Она, вероятно, шептала так тихо, что он ничего не слышал, — усмехнулся Владимир Георгиевич. — Ну что ж, для нас из всего этого важно сделать вывод: болел Ветров шизофренией или нет, мог покончить с собой на этой почве или не мог?
— По-моему, это такое же самоубийство, как и его шизофрения, — заметил капитан.
— Теперь о другом, Леонид Витальевич. О знакомых Ветрова-младшего.
Вернее, о его бывших любовницах…
— Этот выкидывал фортели, — сказал Самойлов. — Есть у Бориса дружок, некто Полонский…
— Который был замешан в истории с Мариной Зубовой?
— Да. Знаете, Владимир Георгиевич, прямо противно рассказывать, — брезгливо поморщился капитан. — Обменивались девицами…
— В каком смысле?
— В прямом. Погуляет Ветров с какой-нибудь месяц-другой и передаст Полонскому. Тот тоже в долгу не остается.
— Значит, те девицы сами испорченные.
— Не все. Некоторые порывали отношения с такими кавалерами.
— Есть обиженные на Ветрова?
— Есть. Особенно некая Изольда Романова. Подробности пока установить не удалось.
— История с ней была до женитьбы Ветрова?
