Итак, Света. Вот что я писал о ней несколько лет назад:
* * *
...Хрупкая, она неуклонно идет к цели, идет от человека к человеку, от должности к должности. И он был ступенькой. Лишь увидев его, она почувствовала в нем отца, не родного, который был равнодушен, а папочку, способного защитить и научить защищаться.
Еще он говорил.
Он говорил, что в жизни много дорог.
Он говорил о мигах счастья, которые согревают годы одиночества.
Он говорил о любви, без которой жизнь становится тлением.
Он говорил о женщинах, которых любил, и которых полюбит.
Он говорил, что большинство людей, расписываясь, думают, что соединяются на всю жизнь, хотя продолжительность среднестатистического брака не превышает шести лет.
Она привела его к себе. Вера Зелековна была категорически против связи (а затем и брака) дочери с лицом, не имевшим за душой ничего материального, и к тому же на девятнадцать лет старше.
– Так это ж на время, мама, – успокоила ее дочь.
И рассказала, как он говорил, что люди, вступающие в брак, должны знать, что, скорее всего, они проживут в нем около шести лет. Должны знать, потому что это знание поможет любящим сохранить семью, а расчетливым – подготовиться к "следующей" жизни.
После двух месяцев знакомства Смирнов заявил, что не прочь родить от нее девочку.
Она согласилась. Предыдущая ее беременность завершилась трагически, и врачи сказали, что детей она иметь не сможет.
Он убедил ее: ребенок, его ребенок родится, он не может не родиться.
Три послеродовых года они жили душа в душу.
Затем все изменилось.
Он оказался невыносимым. Он не желал подстраиваться, не мог жить беззаботно, не умел просто ходить по гостям, просто смотреть телевизор и просто наслаждаться в уютном ресторанчике дорогим импортным пивом, он вечно что-нибудь придумывал, переделывал, спорил, предлагал, постоянно раздражая всем этим как ее, так и родственников.
Так долго продолжаться не могло, к тому же, к исходу шестого года брака Света стала исполнительным директором коммерческой экономической школы и оказалась в гуще приезжей "мотивированной" молодежи.
* * *
А как было на самом деле?
Она – милая кошечка с внимательными голубыми глазами, характерные еврейские носик и губы – пришла в лабораторию из банка, в котором зарабатывала раз в пять больше. "Видимо, с женихами там напряженка", – узнав это, решил я. В обеденный перерыв мы выпили с Сашей Свитневым по полстакана спирта, выпили, закусили и, ублаготворено откинувшись на спинки стульев, взяли новенькую сотрудницу под перекрестный огонь оживших глаза. Света, естественно не знавшая, что в бутылке из-под популярного тогда “Рояля” булькала вода, озадачилась. А Свитнев, в двух словах рассказав ей о достоинствах многоканальной космической съемки, поинтересовался, не желает ли она чаю. Сотрудница желала. Я пошел к шкафчику, покопавшись в нем, вернулся к столу огорченным:
