Облегчив душу немыми ругательствами в адрес друга, я стал придумывать, как спросить Эксшуру о наших шмотках. Без Колиного и Борькиного барахла все наше предприятие на этой сумасшедшей шахте пришлось бы начинать с начала. Рядом со мной сидел Ваня Елкин. Его чавканье нервировало меня. К тому же он постоянно заговорщицки подмигивал мне.
– Ты что мигаешь? – спросил я его раздраженно.
– Дело есть! – ответил он, настороженно оглядываясь по сторонам. – Машина нужна?
– Какая машина?
– Вчера в Кавалерово зацепил. Почти как новая. "Четверка".
– Кофе с молоком? – подозрительно спросил я.
– Была. С утра – коричневая... Еще со всяким барахлом она, – сказал он, беспокойно посмотрев по сторонам. – Сумок пять больших.
– Сколько просишь?
– Вот такую бумажку дашь? – ответил он показывая мне пятидесятидолларовую купюру, не так давно перекочевавшую из моего кармана в его.
– Деньги у меня в машине остались. Пошли, отдам.
И мы вышли на площадку перед Конторой. Я, стараясь казаться уверенным, подошел к вторично перекрашенной машине, открыл ее к счастью незапертую дверь, вытащил бумажник из бардачка и, вынув из него пятьдесят долларов, протянул их Елкину.
– Порядок! – сказал явно удовлетворенный Ваня. – Владей! Зверь, а не машина.
– Ну, ну... – пробормотал я себе в нос. – Пока владей... Упрешь ведь опять при первом удобном случае...
* * *
Все наше снаряжение было на месте. Первым делом я вызвал из кухни Бориса. Он явился вместе с Инессой.
– Как у вас, мадонна, дела с непорочным зачатием? – спросил я ее.
– Все в порядке, Шура! Я чувствую, он уже шевелиться во мне!
– Ну-ну... Иди отдыхай тогда. И не напрягайся. Да, запомни: половые сношения в твоем положении вредны и нежелательны.
Совершенно не отреагировав на мои слова, Инесса ушла.
– Ну и гад ты, Чернов! Ты что бабу мою с панталыку сбиваешь? – накинулся на меня Борис, когда Инесса скрылась за дверью кухни. – И сам не ам и другим не дам?
– Ладно, хватит об этом. Ты, по-моему уже забыл, зачем сюда явился. Давай, выгребай свое барахло, бери Эксшуру и к вечеру чтобы все для спуска телекамеры в зумпф было готово.
– А что его брать? Он уже полчаса как с кабелями и проводами возится. Полтонны их уже натаскал. Работяга что надо. Вот только руки все время моет. И в бумажку что-то записывает.
– А это я ему сказал, чтобы он ровно двадцать пять раз руки на дню мыл от микробов. Вот он галочки и ставит.
И, взяв сумки с нашими пожитками и снаряжением, мы направились в Контору. Борис сразу же ушел к Эксшуре в мастерскую, а я потопал в столовую к Баламуту.
