Казалась целую неделю. На восьмой день нашего заключения Баламут с Софией не пришли ни на завтрак, ни на обед, ни на ужин. Увидели мы их только через день. Они вошли в столовую на костылях, бледные, измученные, но с каким-то бесовским, явно наркотического происхождения, блеском в глазах. У обоих не было левых ног – они были отняты целиком. В ужасе мы смотрели на них, не в силах вымолвить и слова.
– Людоед наш Кукарра, – подмигнул мне Баламут слезящимся красным глазом. – Но, знаете совсем не больно, наркотик какой-то дает – плясать тянет, хоть пой.
И как бы в подтверждение своих слов, повернулся к Софии и жеманно предложил ей танец. В столовой играла тихая музыка, какой-то медленный вальс. София, явно определяя, как танцевать, послушала его несколько секунд, затем улыбнулась и сделала Николаю книксен (представляете книксен одноногой?). И они начали танцевать медленный вальс! Это было невыносимо! Стук костылей друг об друга и об пол, самозабвенные улыбки на лицах и в финале, явно не предусмотренное падение на пол. И после этого падения они еще целовались...
...Что нам было делать? Бежать мы не могли – президентский дворец бдительно охранялся мотострелковым полком туземных войск Кукарры и, по меньшей мере, батальоном французского Иностранного легиона. Покончить с собой тоже было сложно – даже ночью за каждым из нас следило не менее полудюжины телекамер.
И мы смирились... Смирились, а метрдотель (позже слуги нам раскрыли, что никакой он не полководец официантов, а сам Кукарра Десятый, Король и пожизненный президент двадцати трех миллионов) продолжал издеваться над нами: как-то в воскресение предложил нам изумительно вкусные котлеты (а ля Кукаррэ), которые, как выяснилось позже, были изготовлены из правой ягодицы по-прежнему веселой Софии.
Баламута с Софией Кукарра Х с приближенными съел первыми. Жизнь им сохраняли до последней возможности и закололи только тогда, когда отрезать у них хоть что-то без летального исхода уже было нельзя. Затем настала очередь Вероники с Бельмондо (они не страдали совсем – нервные системы их не вынесли издевательств и отключились)...
Читатель (ну, конечно, тот, который еще не забросил книгу под диван), уже, наверное, обвиняет автора в дурном вкусе. Но что я могу поделать, если все так и было? Да, все так и было, но не в жизни, а галлюцинации. Потому что все пережитое нами в стране Кукарры, пожизненного президента двадцати трех миллионов было галлюцинацией, и она закончилась лишь тогда, когда людоед отделил мою голову, лишенную век, щек и ушей, от моего бесконечного уже торса.
