Булку как распарили.
– В самом деле?
– Не сомневайся. Люди, у которых десятки миллионов, с такими, как ты, особо не церемонятся.
– Черт… Мне это нравится. Сладостно спать с такой женщиной и вдвое сладостнее делать это под высоким напряжением. Так, наверное, Миша с тобой спал после очередного выстрела в висок.
– Почему ты меня не любишь? – она не слушала.
– Я тебя люблю, очень люблю… – смешался он. – Но мне не хочется становиться твоим идеалом, не хочется, потому что не смогу. И еще я – нищий. А ты дорого стоишь.
– Ты просто боишься.
– Стать четвертым?
– Да.
– Вряд ли. Просто я другой человек. Я не стану испытывать оргазм из-за того, что кто-то там будет из-за меня стреляться, ну может, раз другой. Понимаешь, – ты только не смейся, – я чувствую себя мессией. Чуть-чуть Христом, чуть-чуть Буддой, чуть-чуть скрытым имамом шиитов. Короче, я чувствую обязанность что-то сделать. Я совершенно не знаю, что, но чувствую – придет время, когда я один, только я один поимею возможность сделать что-то очень хорошее, что-то спасительное. Что-то такое, что спасет и меня, и кучу других людей. Из-за этого, наверно, у меня нет семьи, нет рядом детей, из-за этого я хожу, неприкаянный.
Сказав, подумал: "Господи, что только человек не скажет, когда у него не стоит!"
– Обними меня, скрытый имам…
– У меня полный штиль.
– Быть этого не может, – глаза у нее засверкали. – Спорим, через две минуты ты, опрокидывая мебель, будешь бегать за мной по всему коттеджу?
– С веслом между ног?
– Да. С твердым веслом.
"Да" Ксения сказала, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Через десять минут обнаженный Смирнов, хохоча и опрокидывая мебель, гонялся за ней по коттеджу. Настиг он женщину в ванной комнате.
И тут зазвонил телефон.
Ксения слушала минуту.
Положив трубку, прошептала Смирнову, целовавшему ее груди:
– Звонил охранник. Александр Константинович будет здесь через четверть часа. Уйти без осложнений для меня, да и для себя, ты не сможешь – в это время дворники убирают территорию, а садовники считают наросшие за ночь травинки. И еще кругом телекамеры. У тебя есть десять минут на меня и пять, чтобы спрятаться.
***
Ровно в восемь утра за Смирновым закрылись тяжелые створки дубового плательного шкафа, стоявшего в спальной. Ключ повернулся на два оборота и исчез в кармане Ксении.
Слава богу, отделение было просторным и вдобавок женским. Он, вытянув ноги, сел на ворох белья – на трусики, чулки, бюстгальтеры, пояса. Сверху свисали комбинации, пеньюары, халаты и халатики.
