Поднялась суматоха и в Строгановских хоромах, и во всем городке-остроге. Замелькали огни, забегали люди. Стражники-пушкари налаживали пушки.
Спавшие до сих пор мирно защитники покидали горницы и бежали к стенам. Из второго яруса хозяйских хором видно было далеко за стену острога. Там находились хозяйские опочивальни и жилые горницы, в то время как внизу ютилась челядь.
Танюша Строганова скоро проснулась от суетни и шуму.
— Никак пожар! — вихрем пронеслось в голове девочки.
Старая нянька с плачем ринулась к ней.
— Ласточка ты моя, сиротинка болезная, ягодка моя, куды я тебя укрою?
Ой, лихо, лихо стряслось! Пропали наши головушки! Югра идет! Так валом и валит по степи! — заключила она, с рыданьем обнимая и крестя девочку.
— Югра идет? Вот оно напасть какая! — прошептала Танюша и, вся похолодев разом, почти крикнула в голос:
— А дядя-то, дядя где?..
— На стены пошел хозяин Семен Аникич!
— А братцы еще не вернулись? — взволнованно роняла Таня.
— То-то и беда, не вернулись наши соколы! — всхлипнула нянька. — Ой лихо, ой лихо, касаточка моя!
Но девочка уже не слушала причитаний няньки. «Если братья с их отрядом не подоспеют, югра кинется на острог и, чего доброго, возьмет его!» — в невольном трепете соображала юная Сольвычегодская хозяйка. Тогда… тогда… я к дяде пойду! — неожиданно решила она и дрожащими руками стала застегивать запоны наспех наброшенного не плечи летника.
— Ой, не пущу тебя, ягодка. Здеся, в горницах, куды спокойнее, — так и вцепилась Егоровна в свою питомицу.
С несвойственною ей резкостью девушка оттолкнула старуху и стремглав кинулась в открытую дверь.
Сбежать в первый ярус жилья, оттуда, через просторные сени, в сад, домчаться до ворот — было делом нескольких минут для быстрой и подвижной девочки. Она духом миновала сад и небольшую площадь за ним, где находились риги, амбары, сольницы и прочие домовые пристройки острожного городка, и побежала к воротам, выходившим в поле. По ее мнению дядя с челядью и стражей находился здесь.
Но полная тишина господствовала в этой части острога. Прилегавшие к садовой части ворота скрывались в тени орешника, густо разросшегося в углу.
Глухим и страшным показалось сейчас это место небоязливой от природы Тане. Гулкий топот доносился сюда, в темноте, со стороны степей. Будто несколько тысяч человеческих ног утаптывали почву. Из-за стены не видно было того, что делалось в степи.
— С нами крестная сила! Идут вороги! — дрогнув от ужаса прошептала Таня. — К дяде, к дяде скореича! — вихрем подсказывала ей встревоженная мысль. — У главных ворот дядя… За пристройками не видать огней, — решила девушка и стрелою метнулась было назад от ворот.
