Леди Макинси полусидела на высоко взбитых подушках; лежать она не могла: задыхалась. Ей понадобилось некоторое время, чтобы сориентироваться в пространстве и узнать свою внучку. Какое-то подобие улыбки появилось на ее бескровных губах; потом она с усилием сделала вдох и снова закрыла глаза.
Сердце Дэвон сжалось. Она изобразила беззаботно веселую улыбку, подняла поднос:
— Доброе утро, бабуля! Тебе на завтрак сюрприз: свежие апельсины.
Леди Макинси снова с трудом открыла глаза. Морщины стали еще глубже — сказывались возраст и болезнь. Ей пришлось собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы выговорить несколько слов.
— Я не голодна.
Улыбка Дэвон стала еще шире и безмятежнее. Нельзя, чтобы бабушка что-нибудь заметила по ее выражению лица.
— Вот попробуешь апельсинчик, и знаешь, какой аппетит проснется! А после того, как поешь, у меня еще для тебя подарок. Леди Агата дает тебе почитать «Викария из Чейкфилда» — это Голдсмит. Она думает, что ты получишь истинное наслаждение.
— Я не голодна, девочка. Поешь сама апельсин, — прошептала леди Макинси.
Какое-то тяжелое предчувствие пронизало все существо Дэвон. Она почти в отчаянии огляделась вокруг. Да, ангел смерти где-то рядом, она почти физически ощущала его присутствие. Он прилетел за ее бабушкой. И ничего тут, наверное, не сделаешь…
— Это же для тебя, бабулечка. Тебе нужно есть, чтобы поддерживать силы.
Леди Макинси подняла руку и скрюченным пальцем нежно провела по щеке внучки; на лице ее явственно отразилось, как тяжело ей дался этот жест.
— Если бы не тот апельсин, как бы много я потеряла!
Дэвон поцеловала руку, ставшую почти прозрачной, и крепко прижала ее к себе.
— Ты мне так много дала, бабулечка. Последние восемь лет — это же было самое чудесное время в моей жизни. Я всегда буду благодарна тебе.
— Я тебе дала только то, что принадлежало тебе по праву, — голос леди Макинси оборвался, она несколько раз порывисто вдохнула и выдохнула, прежде чем собралась с силами продолжить. — После смерти Колина и Юнис у меня в сердце была такая пустота… Ты ее мне заполнила… Это я тебя должна благодарить…
Дэвон нежно положила руку леди Макинси обратно на атласное одеяло. Много времени прошло, но она все еще предпочитала не поддерживать разговора, когда он заходил о ее отце и сводной сестре. Ведь если бы они были живы, она бы так и осталась там, на кухне. Дэвон усилием воли отогнала от себя эти мысли. Нехорошо, неблагородно так думать.
Бабушка официально признала ее своей внучкой и наследницей. Она дала ей самое лучшее образование, сделала из нее леди, которая может высоко держать голову в любом обществе. Она никогда не сможет за это расплатиться.
