Почти сразу заиграли литавры, застучала барабанная дробь. Дружинники Небхепруры, свежие и отдохнувшие, поджидали приближавшегося противника. Однако не доезжая на расстояние выстрела из лука, сирийские ладьи остановились.
Фараон обратил свой взор на наступавших из города. Как и при битве у Чару, они шли без сопровождающей музыки. Шли шеренгой, молча, четко запечатлевая шаг, словно шли не на смерть, а демонстрировали свое могущество.
— Коварство сирийцев подобно коварству гиксосов, — воскликнул Небхепрура и обнажил свой меч. — В бой!
Мощная лавина египетских войск стремительно ринулась в атаку.
Заскрежетали щиты от сильных ударов, завязались ожесточенные бои, послышались первые стоны раненых и умирающих.
— Упнефер! — скомандовал Тутанхамон.
Тот сразу подскакал к фараону и замер в ожидании приказа.
— Возьми человек сто лучников и поднимись к верховью реки, к ладьям. Не давай им высадиться. Если хоть один сириец доберется сюда вплавь, я своими руками прикончу тебя! Выполняй!
Сражение длилось до заката солнца. Поле боя было превращено в кровавое месиво. Невозможно было определить потери свои и противника. Сирийцы дрались упорно, до последнего дыхания. В вечернем воздухе царил хаос из криков, ругани, стонов, звона металла.
Тутанхамон вдруг ощутил боль в животе и пригнулся. Это было как нельзя кстати. В джебе от его головы просвистела стрела.
Маи спешился и подошел к нему.
— Ты ранен, мой фараон?
Боль уже несколько отошла, и фараон, выпрямившись, посмотрел на советника.
— Спасибо, Маи. Ты единственный, на кого я могу всегда положиться. Подойди ближе.
Маи приблизился к фараону, который стал что-то вполголоса говорить ему. Эйе, сидевший на лошади, был неподалеку и ревниво наблюдал за ними.
Ряды сирийцев заметно редели, но и египтяне несли большие потери. Однако дружинники Небхепруры численно превосходили врага — в резерве фараона стояли десять ещё не вступивших в бой дружин.
Небхепрура видел, как пал один из его заместителей войска, тот, который участвовал в войне с сирийцами ещё при Эхнатоне. Тутанхамон прежде часто называл его учителем, обучавшим его искусству ведения боя. Ярость охватила его. Обнажив меч, он пришпорил коня и бросился в самую гущу противника, нанося лихорадочные удары направо и налево. За ним обрушились на сирийцев и личные телохранители фараона.
Откуда-то прискакал гонец от Упнефера и, не найдя фараона, доложил Эйе.
— Мой господин, славные воины господина Упнефера храбро сражались за честь и независимость могущественного Египта. Сирийцы и их ладьи потоплены, оставшиеся в живых сдались в плен. Сам господин Упнефер ранен, но не опасно. Скоро прибудет.
