Гул одобрительных возгласов прокатился по колонне.
— Я знаю, — продолжал Тутанхамон, — вы меня поддерживаете. Потому что вы, египтяне, самый мужественны народ в мире. По воле Ра в нас течет красная кровь, сладкая для друзей и горькая для врагов. Так повелось, что мы от рождения терпеливы ко всякого рода несправедливостям, глотаем их, как горькие снадобья. Мы молчим и терпим до определенной черты, до часа испытания. Но когда настанет этот час, ничто в мире не сможет остановить нашего египтянина. Обезумев от постоянного унижения, он бросается вперед и рушит все на своем пути, пока не достигнет желаемой цели. И он прав, ибо им руководит справедливое чувство возмездия за нанесенные оскорбления. Горе тому, кто унижает целый народ и, в первую очередь, нас, египтян.
Во имя справедливости я послал гонца в Сирию с предупреждением. Мы не нападаем на них врасплох, мы дали им возможность подготовиться к сражению. Сегодня мы должны положить конец их притязаниям на наши земли. И, наконец, заверяю — каждого египетского воина ожидает слава на Родине. Так будем же беспощадны к врагам наших предков.
Громогласно «ура», бурные одобрительные возгласы слились со звуками барабанного боя и литавров и сотрясли воздух. Слава Небхепруре, скандировали египтяне, слава Египту. Фараон поднял руку.
— Стойте!
Издалека стремительно приближался всадник на гнедом скакуне. Подскакав к правителю, он лихо соскочил с коня и, отвесив поклон, испуганно отчеканил:
— Они выступают, мой фараон. Они уже давно готовы к этому сражению.
Эйе, стоявший рядом с Тутанхамоном, нагнулся к нему.
— Они твердо были уверены в том, что мы попытаемся отомстить за прошлое поражение.
Тутанхамон жестом отпустил гонца и повернулся к заместителям войска.
— Какую тактику ведения боя предлагаете вы?
Вперед вышел седеющий военачальник.
— Мой фараон, я участвовал в том позорном походе на Сирию при Эхнатоне. Их ударная сила — копьеносцы, которых они в то время разместили по флангам. В центре находились колесничие, выстроенные острым треугольником. Они и вклинились молниеносно тогда в наши ряды и поселили панику. Наши растерялись и были атакованы копьеносцами. Потом за дело взялись лучники и перестреляли наших, как куропаток.
Кушский царь, кашлянув, обратил на себя внимание.
— Я предлагаю, — начал он, — выстроиться нам именно так, как выстроились тогда они.
— Мне кажется, начинать надо лучниками, — мрачно предложил фараон.
— И это неплохо, — не осмелился возразить военачальник.
